Дочери Волхова. Елизавета Дворецкая

чем простую, стрелок только выдаст сам себя. Так что смысла нет стрелы поджигать. Лучше вот что. Лучше бы, пока мы на берегу с ними биться будем, поджечь корабли.

      – Это хорошая мысль! – одобрил Вестмар. – Без кораблей они как без ног, бросятся тушить. Но они оставят людей охранять корабли, к ним просто так не подойдешь. Ведь между нами и кораблями встанет само их войско!

      – А если с того берега? – предложил Ранята. – Оставить там людей, а как бой завяжется, пусть плывут на лодках через реку да мечут огонь.

      – Где взять столько лишних людей?

      – А чудины! – сообразил Домагость. – Канерву позову, брата моей жены покойной. В поле воевать – от них толку мало, да и не станут поди. А приплыть да огнем закидать – справятся.

      Старейшины, собравшиеся у Домагостя, скоро приняли решения. Женщин, детей и кое-что из имущества следовало отправить вверх по Волхову, в городки за порогами, куда русь на больших морских кораблях не пройдет, а самим оставаться и готовиться к битве. Можно было бы всем уйти, но ведь не увезешь с собой дома, кузни, мастерские, морские суда! Не увезешь так сразу меха, мед, воск, выменянные у чуди за последний год и приготовленные для ожидаемых летом варяжских торговых гостей, не увезешь кузнечный товар, резную кость, посуду, ткани, купленные прошлым летом у варягов и припасенные для торговли с чудью. А если все это сгорит или достанется находникам, то где и чем будут жить ладожане, даже если и спасутся сами? Торговцы не найдут здесь ни товара, ни пристанища, ни помощи, и Ладога-Альдейгья, прославленный некогда вик на Восточном море, Ворота Серебра, окончательно захиреет и сотрется из памяти людей.

      Дивляна и Яромила вместе с младшими домочадцами ждали во дворе, пока мужчины закончат совет. Вот начали расходиться.

      – Ну, что? – спросили они у Братонега, который вслед за гостями вышел подышать.

      Невысокий из-за горба, с длинными мощными руками, резкими чертами лица, почти скрывшимися под рыжеватой бородкой, их старший брат всегда имел хмурый вид и действительно напоминал карла из северных преданий, которые живут под землей и славятся как искусные кузнецы. Но на самом деле Братоня был человеком вовсе не угрюмым, а довольно общительным и дружелюбным.

      – В Дубовик поедете, к Добрянке, – сказал он, обнимая за плечи разом обеих сестер. – Отсюда подальше, пока мы тут этих выползней за хвосты похватаем и в озеро перекидаем.

      – Если они нам и Красную Горку испортят, я им не прощу! – обиженно пробурчала Дивляна.

      – Отстоим Красную Горку! – пообещал Братоня. – Она мне самому во как нужна!

      – А тебе зачем? – Яромила с любопытством приподняла свои тонко выписанные черные брови и метнула на брата лукавый взгляд.

      – А вот догадайтесь!

      – Ты что, невесту себе присмотрел? – Дивляна повернулась и с восхищением заглянула ему в лицо.

      Обе сестры считали, что Братоня совершенно напрасно боится, будто из-за горба его отвергнут невесты, и мечтали, чтобы он тоже завел семью.

      – Ну,