Последний рубеж. Дмитрий Борк

как держат спину, как сохраняют равновесие, как правильно меняют в полёте положение тела. Казалось, им это дается очень легко и просто. И главное – совсем не страшно.

      Прошел час. Ровно час, в течение которого принцесса просто тихо стояла рядом, не проронив ни слова. Она меня ждала. Начни она меня хоть понемногу уговаривать, я точно бы замкнулся и сдал назад. Но я, наконец, мотнул головой – готов. Принцесса радостно соскочила с места и счастливая потащила меня за руку к инструкторам.

      Следующие пятнадцать минут ушли на обвязку. Я стоял как во сне и не замечал, как человек с железными нервами и мышцами проверял на мне все тросы и крепления. Наконец я слышу: «Ты готов?» В его глазах читалось понимание, и он не торопил, он тоже ждал. Затем в ответ на мой немой кивок: «Тогда пошли!»

      Десять метров по дамбе, десять ступенек по лестнице вверх, и вот он… эшафот. Я оглянулся, принцесса рядом.

      «Ты первый раз?» – это был голос старшего по вышке. Молча кивнул.

      Страшно. Голоса нет, во рту всё пересохло, и ноги ослабели, и руки онемели. С трудом поднял глаза, и что увидел?!

      Три десятка зрителей в возбуждённом состоянии наставили на меня свои гаджеты.

      Одна из женщин глядя вниз кричит: «Oh, Scheisse!»³. И с этим «шайзе» мне понятно – назад дороги больше нет. Бесславно струсить и тихонечко уйти – уже не выйдет. Жить с этим дальше будет очень трудно.

      Я поворачиваюсь и слышу голос своей принцессы: «Милый, хочешь, я прыгну первой?» Молчу, не отвечаю, я полностью в себе.

      Что говорил инструктор? Руки к груди – это когда? А точно – на возврате? Что там еще? Уже забыл. Всё как в тумане, всё как на автомате.

      Вот я уже стою на самом краю платформы.

      «Вниз не смотреть!» – я помню, помню.

      Тогда я поднимаю глаза. Передо мной покрытые лесами склоны и северный берег Лаго-Маджоре. Через завесу в голове я слышу, как старший пристегивает мои ноги к толстому резиновому канату. И тут я вижу электронный циферблат. Он где-то в моих мыслях, в моём воображении. На нём две цифры:

      Ноль и Семь.

      Зевака по-английски говорит: «Наверное, вся жизнь перед глазами!»

      Ноль – Шесть.

      Подхожу к краю. Слышу уже по-русски: «Ну! Прыгай, падла, не тяни!»

      Ноль – Пять.

      В моих ушах главный по вышке: «Смотреть перед собой. Руки в стороны. Немного валишься вперед, сгибаешь ноги, приседаешь, и дальше толчок вверх!»

      Ноль – Четыре.

      В этот момент я очутился в детстве. Стою на вышке, смотрю на воду. Мой первый прыжок с десяти метров.

      Ноль – Три.

      Я пролечу мимо воды в бассейне и упаду на бетонный бордюр.

      Ноль – Два.

      Мой тренер Алесан Иваныч в самом низу командует руками «Прыгай, давай!».

      Ноль – Один.

      Прыжок…

      Я слышу собственное бля-я-я-я-я-ядь! Слово отражается от вогнутой плотины и эхом улетает вверх. А вместе с ним летит – рябит плотина. Ее бетонные ребра мелькают, словно в окне безумно-скоростного лифта. Воздух заполняет мои легкие до боли, и я никак не могу