Ритмы Тонких Миров. Елена Сазоновна Конева

экран. Я вижу твои глубины.

      – Неужели именно излишняя специализация является причиной моих проблем?

      – Из-за нее потускнел твой зеленый цвет. Ты слишком эксплуатировал свой интеллект и ослабил его, и если ты не расширишь сферу своей деятельности, то в дополнение к уже имеющимся недугам получишь обессиливание и других частей твоего тела.

      – Но какова причина отсутствия высоких оттенков желтого и синего цвета во мне?

      – Ты затемнился и перестал стремиться к идеалу. А ведь стремление к высшему было тоже тебе когда-то присуще.

      – Я буду думать над тем, что ты открыл мне, Арт. Почему-то все это мне близко и понятно. Скажи, есть ли между нами какая-то особая связь?

      – Мы с тобой старые друзья. И сейчас я привел тебя к людям, которые могут тебе помочь.

      Дэвид открыл глаза и сразу же натолкнулся на внимательный взгляд Алани.

      – Я пока ничего не комментирую, – сказала она.

      Дэвид быстро обернулся, чтобы посмотреть на Арта. Малышу уже наскучило сидеть, и он бегал по лаборатории дедушки, в которой было много интересных для него вещей.

      Обсуждение результатов

      Алани и Дэвид внимательно изучали видеоотчет испытаний.

      – Цвета на экране полностью соответствуют тем, которые перечислил Арт, – сообщил Дэвид. – Я не мог их видеть. Камеры Ника засняли весь ход эксперимента со всех сторон. На видео видно, что глаза свои я не открывал, а в какой-то момент даже будто заснул.

      – А что ты скажешь о предположительно отсутствующих в тебе оттенках высоких частот? Ведь, может быть, наша аппаратура просто груба и не смогла бы их зафиксировать, даже если бы они в тебе присутствовали.

      – Но ведь малыш заглянул внутрь моей ауры!

      – Дэвид, давай мы с тобой четко определим – что значит «малыш заглянул»?

      – Направление твоей мысли, Алани, мне понятно. Ты хочешь сказать, что исследовать мои глубины могла только та разумная сущность, которая выбрала тело Арта для своего воплощения.

      – А она, как считалось до сих пор, не входит полностью в тело ребенка до его шести – семи лет.