Секс-ловушка по соседству. Любовь Попова

яблочком, что напрягается при каждом шаге.

      Мы поднимаемся к лифтам, но я тяну ее к консьержу. Прошу сделать мне еще одни ключи и знакомлю с Леной.

      – А мы уже познакомились, такая милая девочка. И ключ я ей уже заказала. Завтра будет готов.

      Отлично, без меня меня женили.

      Я глаза закатываю, пока они милуются. Этой милой девочке, похоже, было плевать, что я весь день волновался о том, где она и жива ли вообще. Ей просто плевать на свою безопасность.

      Когда уже консьерж приглашает Лену выпить чаю у нее в бендежке, я тяну девчонку к лифтам.

      – Извините, это неудобно.

      – Заглядывай, милая!

      – Спасибо, Тамара Георгиевна.

      – Ты даже знаешь, как ее зовут?

      – А вы нет? – усмехается она.

      Мы заходим в лифт, где воздух резко становится густым и наэлектризованным. Я буквально на языке ощущаю вкус ее кожи. Я помню его до сих пор. Краем глаза в зеркале цепляю ее профиль. Идеальный профиль, где ничего не хочется поменять. Просто разорение для пластического хирурга.

      И она опять в телефоне. И теперь, судя по смайликам, общается не с подружкой.

      – Хотел с тобой поговорить.

      – Хм? – поднимает она взгляд, когда лифт уже доезжает до десятого этажа. Выходит первой, я за ней. Взглядом утыкаюсь в конский хвост, перевязанный разноцветными резинками. Ну ребенок же еще. А строит из себя непреступную леди. Стоит возле двери, чуть согнув колено, отчего свободная штанина обтягивает бедро. Это ненормально, что я замечаю подобные вещи.

      – О чем?

      Вставляю ключ в замочную скважину и, наконец, смотрю в глаза. Яркие, синие, словно отражение моих. Все было бы проще, будь мы родственниками. На них у меня теперь стойкая аллергия.

      – Просто хочу донести до твоего танцевального мозга, что если мы живем в квартире и здесь нет твоих родителей, это не значит, что ночью ты должна заявляться ко мне в спальню.

      Глава 3. Лена

      Я надеялась, что он не будет упоминать тот позорный эпизод, после которого сестра с Давидом меня отчитали так, как никогда до этого. Я ощутила себя мелкой, гадкой, надоедливой мошкой.

      И сейчас началось то же самое.

      Я еще ничего не сделала, а он уже меня обвиняет. Уже ставит себя выше меня. И мне хочется плакать, почти рыдать, а еще лучше ударить его за то, что он вообще существует на свете и мешает мне жить дальше.

      Жить так, как я хочу, без чувств к нему. Я избавилась от них. Осталось только утвердиться.

      И сейчас, чтобы убедить себя и его, нужно сохранять абсолютно безэмоциональное выражение лица. Школа актерского мастерства, в которой я училась два года, мне в этом поможет.

      – Хорошо.

      – Хорошо? – а он чего ждал? Истерики? Колкостей? А может, и остроумия?

      – Хорошо. Я не буду врываться в вашу спальню посреди ночи.

      – Вот и договорились.

      Я уже хочу зайти в свою комнату, принять душ и отключиться. Ноги после тренировки гудят ужасно, но его ладонь снова меня тормозит, взяв за плечо и коснувшись кожи руки́. И дико надеюсь, что он не заметил дрожи, что подняла на ней волоски.

      – Лена.

      – Ну