Золото для Дракона. Мария Зайцева

что мелкие фигурки драконьих и человеческих предков шевелятся.

      – Все вы помните из курса «Введение в предмет», что произошло на раннем этапе, который мы условно называем «Древнейшие времена».

      Здесь преподаватель делает паузу, осматривает аудиторию, приглашая к разговору.

      Все молчат.

      Кое-кто, как мне кажется, вообще под парту лезет. И я могу понять слабаков. У господина Солла очень тяжелый взгляд. Как и положено особи, в чьих жилах крови дракона более, чем на четверть. Его дед был драконом. Чистокровным.

      Вот ведь безобразие! Аж досада берет!

      И почему это мужчинам передается такая бешеная драконья энергетика, способность оборачиваться и прочие плюшки драконьей крови, а женщинам – только дурной нрав и неумение сдерживать свои порывы? Словно разделение происходит на этапе зачатия уже.

      Мальчик – на тебе спокойствие, холодный змеиный взгляд, а, если повезет, еще и умение оборота в яркую огнедышащую ящерицу. Конечно, умению обуздывать свои порывы все и всех сжечь их тоже учить надо, но так как-то легче все проходит, насколько я знаю.

      А вот драконья суть, наложившаяся на женскую, дает вкупе нечто дикое и вообще плохо контролируемое. Да и обучать нас сложно. По крайней мере, раньше так было. В те самые древние и уж тем более в древнейшие времена.

      Мне это все еще в папашином имении рассказывал приглашенный учитель. Тогда никто не был в курсе проделок бабки Катаржины, а потому мне преподавали человеческую историю и философию. Которая, похоже, сильно отличается от драконьей, потому что сама тема драконов фоном прошла. Ну есть и есть. И почему я не интересовалась? Сейчас бы блеснула знаниями.

      А ведь господин Солл как раз, похоже, упоминает материал, пройденный за те три дня, когда меня не было. Мысли сразу же возвращаются к основной, насущной, так сказать, проблеме. А именно одному чистокровному черному ящеру, господину Ассандру, чтоб ему своим огнем подавиться.

      Его рычание, его поцелуй дикий, его слова ужасные.

      Ужасающие для меня и моего будущего.

      Не буду думать. Не о том сейчас надо.

      Я переключаюсь на занятие, вижу, что господин Солл уже нашел себе жертву и теперь терзает его у панно с холодной жестокостью истинного драконьего потомка.

      Парень, выбранный в качестве козла отпущения, краснеет, бледнеет, но терпит. И вообще, тоже проявляет холодность. Хотя, судя по количеству эмоций и неумению сдерживать их, драконьи предки у него где-то очень далеко присутствуют.

      – Ита-а-ак, студент Вир, – тянет господин Солл, – я так понимаю, что вы ничего не можете сказать по сущ-щес-ству вопрос-с-са? А ведь я задавал задание.

      – Я… Болел.

      – Чем же? Похмелье, спешу вас заверить, не болезнь.

      И, пока Вир таращит на преподавателя глаза, тот разворачивается к аудитории и наставительно продолжает:

      – Вообще, в этом году с-с-студенты крайне недис-с-с-сциплинированные.

      Его тянущееся «с-с-с» указывает на раздражение. Я спешно опускаю взгляд. Так и частичной оборота дождемся. Раздвоенного языка, например.

      – Кто-то