Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945). Георгий Сатиров

чете крестьянами какого-то исконно русского села.

      Когда мы вошли в церковь, служба там еще не начиналась. Священник, специально приехавший из Висбадена, высокий статный старик с кавалергардской выправкой, исповедовал группу цивильных украинских девушек.

      Вышли из капеллы. У фонтана-бассейна группа русских эмигрантов. Один из них подошел ко мне.

      – Узнаю земляка издалека. Ведь вы с Кавказа?

      – Да, с Кавказа. А вы?

      – Я с Кубани. Ну как у нас там?

      – До войны было хорошо.

      Кубанец недавно приехал из Франции. Ругает немцев, нелестно отзывается о французах, скучает по России, мечтает вернуться на родину.

      Подходит другой белогвардеец. Сам он из ставропольских тавричан, а жена – обрусевшая немка из Одессы. Он работает в русском отделе бывшей великогерцогской публичной библиотеки. Утверждает, что в библиотеке около 1,5 миллионов томов, из них свыше 100 тысяч русских книг.

      – Скажите, – спросил я ставропольца, – вы не вступили еще в РОА492?

      – Не вступил и никогда не вступлю. Ведь кто такой генерал Власов? Изменник и предатель русского народа. Это немецкая марионетка. Он делает, что ему прикажут немцы.

      – А вы еще не отвыкли от России, не разлюбили ее?

      – Как можно забыть родину, разлюбить ее! Вы знаете, мы с женой живем в Германии с 1921 года, но никак не можем привыкнуть к этой стране, к ее нравам. Вам это может показаться странным, потому что моя жена – одесская немка. Но представьте себе, она скучает по России не меньше, чем я, и также жаждет вернуться на родину.

      К нам приблизился юный красавец явно кавказского происхождения. Узнаю, что отец его – грузинский князь, служивший в армии Врангеля и убитый в Крыму в 1920 году. Грузинского языка молодой князек не знает, ибо родился он в Галлиполи вскоре после Великого драпа493, и, кроме того, мать у него – чисто русского происхождения.

      Князек недавно прибыл из Белграда. Сейчас учится в Высшем техническом училище.

      Спрашиваю его:

      – Почему вы покинули Югославию?

      – Русскому там невозможно жить.

      – Что, разве немецкие оккупанты притесняют?

      – Нет, сербы. Они ненавидят русских и даже убивают нас.

      – Ой, что-то не верится. Сербы любят русских, как братьев. Они видят в русских своих защитников и освободителей не только в прошлом, но и в настоящем и в недалеком будущем.

      – Может быть, может быть. А все-таки сербы нас ненавидят.

      – Но почему же, объясните?

      – Видите ли, они говорят нам: «Вы изменили родине, вы воевали против своего народа за интересы англичан, французов, немцев!» Но ведь это же неверно. Мой отец сражался и погиб за Единую неделимую великую Россию.

      – Ах, вот в чем дело. Мне теперь все понятно.

      В беседу включился молодой серб, коллега грузинского князька по Высшему техническому училищу. Говорили о событиях в Югославии.

      – Я более чем уверен, – сказал серб, – что действия партизанской армии в Югославии не принесут успеха Иосипу Броз Тито

492

Русская освободительная армия (РОА) – название вооруженных формирований, созданных из числа советских военнопленных и воевавших на стороне Германии и ее союзников в 1942–1944 гг. В расширительном толковании – совокупность большинства русских антисоветских частей и подразделений из русских добровольцев, включенных в состав частей вермахта.

493

После разгрома Белой армии П. Н. Врангеля в Крыму в 1920 г. ее остатки были эвакуированы в Турцию. Часть солдат и офицеров во главе с генералом П. Н. Врангелем были размещены на полуострове Галлиполи военным лагерем, просуществовавшим до 1923 г.