Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945). Георгий Сатиров

месяц, конечно. А что будут, то факт.

      Читаю немецкие газеты ежедневно. Ребята носят мне пачками.

      Нашел, выпросил у немца, стащил у него из-под носа – волочет ко мне.

      Достали карту: ежедневно отмечаю карандашом линию фронта, продвижение наших.

      Конечно, читаю газеты между строк и дополняю сведениями, сообщенными немцами, а часто и французами. Им иногда удается прослушать Лондон и Москву.

      Карту и газету прячу в стружки, заменяющие мне матрац. Моя койка высоко (3‐й ярус), вахман не полезет туда с обыском. Ребята нашего барака надежны. Подозрителен только матрос Жорж. Но сейчас он боится нас больше, чем немцев: можем сделать «темную».

      На стене цеха огромный плакат: «Большевизм несет тебе смерть». На светлой половинке плаката на фоне цветущего сада изображена дебелая Гретшен с ребенком на руках. С темной половинки глядит косоглазый звероподобный урод в буденовке, колющий штыком ту же Гретшен.

      Геббельс внушает своим соотечественникам: большевики – это воинство Аттилы и Чингисхана, уничтожающее на своем пути все живое. Дескать, цель большевиков – не ликвидация фашизма, а физическое истребление немецкого народа.

      У некоторых немцев поджилки трясутся при взгляде на плакатного «гунна» в буденовке. Но большинство МАДовских рабочих лишь ухмыляется, проходя мимо плаката.

      – Слушай, Шош, – спросил Котлетка, – почему русский солдат воюет босиком и голышом? Ведь это же неудобно.

      Сакрамент так и прыснул со смеху.

      – О, Вильхельм, ду бист айн комикер486.

      – Кто выдумал эти бабьи сказки, Вильгельм?

      – Это не сказки, Шош, а правда. Спроси любого.

      – Не верь басням, Вильгельм.

      – А почему же, когда русских военнопленных привозят сюда, все они без сапог, без шинелей, без штанов и мундиров? Немецкому командованию приходится вас одевать в кайзеровские мундиры.

      Волнуясь и горячась, пытаюсь объяснить Котлетке, но он перебивает меня:

      – Не сердись, Шош, я пошутил. Ведь мне хорошо известно, что вас раздевают наши солдаты.

      В «Deutsche Allgemeine Zeitung» напечатана речь Гитлера.

      «Был опасный момент. Я прибегнул к крутым мерам, чтобы восстановить порядок на фронте. Сейчас отступление закончилось и фронт стабилизировался».

      Стало быть, сам Гитлер подтверждает, что немцы панически, в беспорядке драпали с Волги, Дона и Кубани. Что же касается стабилизации фронта, то это бессовестнейшая брехня: инициатива по-прежнему в руках советского командования.

      Православная Пасха.

      Попросили лагерфюрера пустить нас в русскую церковь. Сверх ожидания старый кайзеровский морской офицер разрешил. Он даже умилился внезапному проявлению религиозного чувства в наших обольшевиченных душах.

      А нам наплевать на эмоции лагерфюрера. Для нас это первая прогулка по городу.

      Ходили втроем: Беломар, Козлов и я. Конвоировал нас вахман Ганс. Он оказался словоохотливым парнем. От него узнали кое-что о Дармштадте.

      Оказывается, в городе около 120 тысяч жителей. Если же взять Гросс-Дармштадт, куда входят также и пригороды Нидер-Рамштадт, Обер-Рамштадт, Пфунгштадт,

486

О, Вильгельм, ты – комик.