Хорошо любить поэта / И кого-нибудь «исчо». Елена Лаврентьева

незнатные, средней руки.

      И дни протекают в приятной беседе,

      И с маком пекутся в печи пироги.

      Там чай разливает хозяйка-помещица,

      Простая помещица, средней руки.

      И флаги кровавые ей не мерещатся,

      И к ней за советом идут мужики.

      Такая, мой друг, получилась идиллия,

      Идиллия скромная, средней руки.

      И нет в ней богатства, и нет изобилия,

      Но есть мемуары и есть дневники.

      Осень

      Мимо нас промчалось лето,

      На бегу махнув рукой.

      Может быть, на свете где-то

      Есть и счастье, и покой.

      С каждым днём погода хуже,

      Грязь и слякоть во дворе.

      Депрессуха и к тому же

      Камни в жёлчном пузыре.

      Съесть бы вдоволь фуа-гра

      И послать тоску на фи́г!

      Осень – чудная пора,

      «Адорабль» и «манифик»!

      А в Париже этим днём

      За окном метель и стужа.

      Я с тоской смотрю на мужа.

      Мы сидим в своей берлоге,

      Замело пути-дороги.

      Вдруг пришла соседка Майя

      Нас поздравить «с первым мая»,

      Славный праздник парижан,

      Но мой муж, увы, не Жан.

      Тем не менее соседка

      К нам приходит в дом нередко…

      «Вы чего тут, в самом деле?!

      Уже птицы прилетели,

      За окном грохочет гром!» –

      И ушла, качнув бедром.

      И, откинув нервно плед,

      Муж за ней умчался вслед.

      «Мы же люди, а не звери!» –

      Я всю ночь ждала у двери,

      Ничего не понимая,

      Что же в нём находит Майя?

      Что находит Майя в нём?

      А в Париже этим днём…

      Мне «очин» жаль

      Н.Е.

      Стоит январь. А льёт как из ведра.

      В Москве такое редко, но бывает.

      А на Мальдивах томная жара,

      И страсть кому-то голову срывает.

      Хотела бы я в омуте страстей

      Дождливым вечером московским оказаться?

      Не знаю! Но от неба жду вестей

      И тайных знаков, стоит ли бросаться.

      Не чуждо человеческой природе

      Сухие губы истово кусать.

      А я, восстав из омута, не против

      Кого-то в сердце тайно прописать.

      Убрать цветами уголок сиротский,

      Небрежно бросить на подушки шаль.

      Но циник Ваш кумир, Иосиф Бродский.

      И нам не суждено… Мне «очин» жаль.

      Мне «очин» жаль, что нам не суждено

      Послушать бриз и лицезреть пейзажи,

      Выгуливать собак и пить вино,

      И делать вид, что не знакомы даже…

      Читая Бунина

      В «какое из морей впадает Волга?»

      Он обещал дать правильный ответ.

      Она ждала мучительно и долго,

      И было ей всего семнадцать лет.

      Он день и ночь строчил подробный очерк.

      Наутро пальцы оказались липки.

      Она кляла его корявый почерк

      И две орфографических ошибки.

      Когда закат нагрянет,

      Пора