SnakeQueen. Михаил Щербенко

натура и, прямо скажу, немного истерическая. Отец раньше жил на севере страны, работал в нефтяной индустрии, у него были совсем другие политические взгляды.

      – И как они уживались?

      – Тебе, правда, интересно? Я обычно не рассказываю людям о своей семье, но тебе хочется рассказать. Мы же теперь партнёры, а это почти как родственники.

      – Это не так.

      – Я повидал спортсменов. Там разные истории бывают. Тренер, типа, как отец.

      – Не надейся… Ладно, мистер Леки, рассказывай уже, если хочешь.

      – Ну, мои родители верили, что любовь и личная привязанность важнее политических разногласий. Поначалу, наверное, так всё и было, но потом всё стало уже не так хорошо. Мама не препятствовала решениям отца. Он хотел старый пикап, и он ездил на пикапе, он покупал оружие, и ей приходилось терпеть наш маленький арсенал в кладовой, но на словах она не сдерживалась. Видела бы ты, какие скандалы она закатывала. Тем не менее, у меня никогда не было чувства, что они близки к разводу. Нет, это было хрупкое равновесие хаоса.

      – Понятно.

      – Мне нравился образ жизни отца, представлялся чем-то вроде мужского пути, но отец проводил со мной мало времени, словно не замечал моей тяги к нему. Его спокойствие нравилось мне куда больше, чем мамина истеричность. Он умел ко всему относиться легко, наслаждаться каждым днём. Единственное, что я не принимал в нём, так это стремление к обычной жизни. Нет, я не хотел такого, не хотел просто работы, семьи… мне хотелось скитаний, путешествий, поиска себя в мире, что бы это ни значило.

      Когда он умер, мне было всего шестнадцать, и он навсегда остался в таком идеальном образе – сидит в своих клетчатой рубашке и джинсах на капоте белого «Форда Бронко», на фоне сельской местности, кажется, виноградников, и в руке у него бутылка пива. Потом мама, разумеется, попыталась переделать меня под себя, однако у неё не вышло. Наоборот, в знак протеста я возненавидел все её убеждения.

      – От чего умер твой отец?

      – Рак лёгких. Банальная история. Он курил всю жизнь и довольно много. Не марихуану, на которой тут все повернулись, а настоящие, честные сигареты. Маме это не нравилось, конечно, но она ничего не могла сделать. Мы потратили много денег на лечение, большую часть того, что им удалось накопить за время совместной жизни. Эти болезнь и смерть подорвали наше финансовое положение.

      – Понятно, – вновь сказала она.

      – Представь себе, мама решила, что мы должны подать в суд на табачную кампанию. Типа одного из тех исков на сотни миллионов долларов, о которых болтают по телеку. Она даже давала интервью местной телекомпании, говорила, что отец умер из-за табачных гигантов, что производители сигарет травят людей, и всё в таком духе. Но ничего из этого не выгорело.

      – И что было дальше?

      – Ну, я бунтовал. Мне казалось, что она хочет вытравить из меня мужское начало, поэтому я, напротив, ещё сильнее желал почувствовать себя мужчиной без всяких сомнений. Наверное, именно из-за этого я