Хранители 2. Экзамен на любовь. Алиса Абра

вот и решила сделать браслеты им на память.

      – Ну, пойдём в мастерские что ли? – князь встал из-за стола.

      – Да куда же ты девицу-то тащишь?! – возмутилась княгиня. – Там же вонища, грязища!

      – Что вы, матушка, мне как раз таки очень интересно! Это вот к рукоделию душа не лежит, – потупилась я.

      – Надо же, какое странное воспитание, – всплеснула она руками.

      – Так нас в основном боевым искусствам обучали, – пробормотала я, глядя, как вытягиваются их лица.

      – Ты и оружием пользоваться умеешь? – деловито поинтересовался Яромир.

      – Ножом неплохо владею, мечом не пробовала. Мы в основном с силой своей работаем.

      – Так вот почему у тебя вчера щиты такие необычные вышли! Поучила бы наших колдунов…

      – Я лучше тебя поучу, – улыбнулась я князю, – а с колдунами ты уж сам, я в воинском деле ничего не смыслю. Моё дело защитить себя и тех, кому нужна помощь.

      Мастерскую я представляла себе пыльной захламлённой комнатой, но на деле это оказался целый квартал каменных строений, который начинался сазу за княжеским садом. Здесь работали ювелиры, оружейники, плотники, гончары, стеклодувы, в общем все, кто снабжал своими изделиями княжеский дворец. Часть изделий с княжеским клеймом шла на продажу, и стоили они весьма дорого.

      Было у Яромира и своё отдельное помещение, где располагалась небольшая кузня и столы с разнообразными приспособлениями, непонятного мне назначения.

      – Смотри, – князь подвёл меня к одному из столов, на котором лежал кусок стекла, и я увидела в нём своё отражение. Широкое скуластое лицо, не отличающийся изяществом нос, тонкие губы и толстая тёмная коса, уложенная венцом на голове. «Наша, мордовская порода, вся в бабку пошла»! – часто любил говаривать мой папочка, потрепав меня за пухлую щёку и был при этом несказанно доволен. Я его радости не разделяла, хотелось бы конечно походить на маму с её утончённой аристократической красотой, но как говорится, что выросло, то выросло. И косу мою ненавистную обрезать папаша не разрешал категорически, говорил: «Вот замуж выйдешь и делай, что хошь»! О чём я частенько и подумывала, чтобы смыться от папочкиной неуёмной опеки. Впрочем, собственная внешность меня мало заботила, её с лихвой затмевал мой неугомонный характер хронического оптимиста. Уж не мордовская ли прабабка в том виновата? Ходили слухи, что она была деревенской ведьмой. Теперь же я была благодарна папуле за косу, длинные волосы для хранителя – дополнительный резерв силы. А вот мысли о замужестве я выкинула из головы сразу, как только поступила в Академию.

      – У тебя получилось зеркало! – я показала собственному отражению язык и радостно запрыгала, напрочь позабыв о степенности, которой придерживалась в присутствии Лиодоры.

      – Да-а, – Яромир с довольной улыбкой взглянул на него, – кое-что нужно ещё доработать, но даже в таком виде уже хотят купить.

      – Да ты барыга, а не князь! – рассмеялась я.

      – Я – ремесленник. А вот обзывать князей нехорошими словами, опасно, –