О чем не скажет мама. Исповедь отличницы. Моника Рэй

буду еще дальше от своей семьи – из Москвы в Сибирь лететь на самолете 4 часа или ехать 3 суток на поезде.

      Новый большой город, у нас никого там нет.

      Мы никогда не жили до этого вместе и не было 100% гарантий, что нам этот опыт понравится. А переезд означал мое увольнение с работы.

      Но мы оба не хотели сдаваться. Мы понимали, что, оставаясь в кризис в Новосибирске, соглашаясь на работу с понижением, это будет шаг назад. А переехав в Москву, мы рискуем, но можем шагнуть вперед.

      Антон продал машину, чтобы у нас были деньги на первое время. И нашел работу в Москве для себя, еще находясь в Новосибирске.

      Он уехал, чтобы арендовать квартиру и обустроиться. А потом ждал меня.

      Я сообщила о своем увольнении, перевезла свои ненужные вещи в квартиру к его родным и тоже купила билет.

      Мы сняли квартиру в Свиблово. Не самый благополучный район рядом с Битцевским парком. Но это было все, что мы могли себе позволить.

      По вечерам у подъезда кто-то постоянно пил или дрался. На улицу после 8 вечера мы вообще не выходили.

      Я ездила по собеседованиям, но в Москве тоже был кризис, и меня никуда не брали.

      Мы жили на деньги Антона. Их не хватало даже элементарно на врача или на то, чтобы купить себе новые кроссовки, если старые порвались. Кроме того, в Новосибирске Антон жил с мамой и бабушкой и помогал им финансово.

      Я, конечно, помогала Антону по работе, как могла. Закрывала все бытовые вопросы, готовку, уборку. Но все равно, со временем он начал упрекать меня в том, что я живу за его счет. Чаще всего это было после его разговоров с мамой по телефону. Пока в легкой форме.

      Примерно через полгода мне удалось устроиться на работу.

      Моя зарплата была такой же, как я получала в Новосибирске, но при этом расходы в Москве были намного выше.

      Я была вынуждена была согласиться. Это была единственная компания, которая сделала мне предложение.

      Теперь мы смогли позволить себе квартиру получше и переехали в более благополучный район. И тут начались приключения…

      Антон познакомился с компанией каких-то маргиналов. И ему снесло голову.

      Он вдруг вспомнил, что все это время жил с мамой и бабушкой и не мог оттягиваться по полной, позволяя себе все, что хочется. А здесь его никто не контролирует. То, что у нас с ним был гражданский брак и практически семья, его не слишком волновало.

      Начались бары, клубы, нелегальные казино, увлечения пикаперскими курсами и жесткими приемами нейролингвистического программирования. Все это под предлогом «я хочу погулять с мальчиками».

      То и дело я вытаскивала у Антона из карманов травку и билеты в ночные клубы. Однажды он пришел домой под воздействием каких-то тяжелых наркотиков, и ему было так плохо, что пришлось вызывать скорую. Мне было стыдно объяснять врачам, что случилось и что я понятия не имею, где и что он принимал.

      Я много раз говорила с Антоном. Грозилась, что расскажу его родителям. Он становился хорошим на время, но потом начинал все сначала.

      Его