Кора. Новая кровь. Анна Чарофф

Его глаза встретили мой испуганный взгляд, и на мгновение мне показалось, что откуда-то он знает больше, чем должен.

      – Мне тоже нравится эта картина, – улыбнулся Дэвид, – мы словно стоим на вершине Олимпа, рядом с богами, с самой Судьбой, приговорившей этот народ к гибели.

      – Но стоит нам отвернуться…

      – Не больше, чем люди, бессильные перед спокойной улыбкой каменной богини. Кора…

      – Да?

      – Жаль, что ты так мало улыбаешься. Даже каменные коры всегда были с улыбкой.

      – Ну да. Фальшивой и каменной, – я, кривляясь, растянула губы, парадируя статуи.

      Дэвид улыбнулся в ответ. У него не было клыков: обычные человеческие зубы.

      Мы решили зайти в бар, а потом прогуляться по городу. На первом этаже, сбоку от лестницы, ведущей на второй этаж, был незаметный проход, ведущий в бар с пуфиками и высокими кальянами. Мест в баре было немного и все они были заняты. Мы взяли по коктейлю с собой и вышли из бара сразу на улицу, обошли музей и оказались на площади перед музеем.

      Северо-Восточный район был невероятно красивым. Несмотря на то, что центральные площади с киосками и скамейками во всех районах были спроектированы одинаково, в каждом районе они были разными, и, скорее, больше «внутренне», чем внешне: было очевидно, что у каждого района есть своя особая, неповторимая атмосфера, и если мой, Юго-Западный район, который славился модными показами, был пропитан духом молодости и свободы, то этот район словно пах женскими духами. Складывалось впечатление, что все те, кто имеют отношение к модным показам в Юго-Западном районе, живут в Северо-Восточном. Наличие Музея сыграло большую роль в развитии района. Говорили, что в одной из многоэтажек есть квартира, среди постояльцев которой были известные писатели и политики, так что эта квартира является исторической ценностью, и стоимость её аренды в месяц превышает мою зарплату раза так в четыре… Картины словно вырывались из музея: на площади стоял стенд с картинами современных авторов, а также мольберты с холстами и красками, так что любой прохожий мог попробовать свои силы в изобразительном искусстве. Но людям больше по душе приходился асфальт: он тоже был весь разрисован мелками и красками.

      – Как-то даже неловко ходить по такой красоте, – сказала я, обходя очередную роспись.

      – Где тебе больше нравится, в родном Уэльсе или здесь?

      – Не знаю, – конечно, не знаю, я же никогда не была в Уэльсе, – там своя красота, – я не сдержалась, еле заметно грустно улыбнулась уголком рта и опустила глаза. – Наверное, одно из немногих преимуществ Уэльса перед красотой этого района – это небо.

      Я слышала когда-то, что Уэльс – грёбаная деревня. Элитная правда, но всё же.

      – Почему?

      – Нет засветки, видно звёзды. Гораздо лучше, чем здесь. Хотя, конечно, и здесь что-то видно. Кассиопею, например, – я указала рукой на пять звёзд, которые я точно узнаю из всех тех трёх тысяч, которые видны на небе. Правда, из-за высоты домов тут и до тысячи, наверное, не досчитаешься…

      – Ты умеешь различать созвездия?

      – Да,