Пловец. Йоаким Зандер

Все отступили, неся огромные потери. Что-то есть в этих горах. Я посылаю отчеты начальству о Муджахеддинах[5], о том, какие они сильные и решительные. Но также о том, какие они неуправляемые. Однажды нам придется пожинать плоды того, что мы создали в Афганистане. Слой снимается за слоем. Никто в Вашингтоне не обращает внимания на экстремизм. Религия только одна из составляющих в гигантском плавильном котле. Но все изменилось. За идеологией всегда приходит религия. И те, кто был друзьями, становятся врагами.

      Мой проступок или прощен, или забыт. Пять лет мне пришлось провести в Лэнгли, прежде чем мне доверили хотя бы выступить в роли посыльного. Бесконечные дни бумажной работы. Каждодневные поездки по шоссе на работу. Бассейн и телевизор. Бесконечная скука повседневности. Наказание за мою ошибку. За то, что я позволил себе привязаться к другому человеку. За то, что ненадолго утратил фокус. Как будто я мало наказан.

      Я думал, что со временем мне станет легче. Что я не буду так страдать при мысли о том, что я покинул. И не один, а два раза. Я внушил себе, что со встречей с Энни все изменится к лучшему. После нескольких месяцев с походами в рестораны, кино, вечерами перед телевизором и визитом к ее родителям в Коннектикут мы поженились.

      Но все это был только внешний антураж. Красивый фасад, за которым кроется пустота. И ни одна лампа не могла осветить этот неполноценный дом.

      Наконец Сьюзен постучалась ко мне в кабинет. Она была в тщательно выглаженном темно-синем костюме. Плохо прокрашенные волосы, как всегда, в беспорядке. Как же долго я ждал этого момента. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Дрожащими руками я открыл серую папку со штемпелем «Секретно». Я забыл обо всем, пока читал страницу за страницей отчеты, написанные наспех и с ошибками, в лихорадочным состоянии, агентами в Аммане, Каире, Бейруте, Париже, Лондоне. Все остальное утратило для меня значение. Я зажмурился, прежде чем перевернуть плотный листок фотобумаги. Я медленно открыл глаза и увидел на фото твоего убийцу.

      Энни только смотрела на меня, пока я рассказывал о новом задании, стараясь скрыть свой восторг и стремление к побегу и избегая подробностей операции. Я знал, что Энни не будет плакать. Не такая она была женщина. Не такие у нас были отношения. Но все равно ей лучше ничего не знать о моих планах мести. Энни ничего не сказала. Она только поднялась и принялась убирать остатки нашего безрадостного ужина из Макдоналдса. Стук ее шагов поглотил палас в гостиной.

      Примечания

      1

      «Jagare» в переводе со шведского значит «охотник». Здесь и

5

Муджахеддины – афганское сопротивление, борцы за веру.