Пловец. Йоаким Зандер

только одно. Его ищут по подозрению в убийстве Линдмана. Салон такси словно сжался вокруг него. Крыша грозила придавить его. Стало нечем дышать.

      Он увидел, как таксист-араб судорожно нажимает кнопки, пытаясь сменить станцию. Увидел испуганные взгляды в зеркале заднего вида. И вспомнил все, чему его учили в Карлсборге. И самое важное правило. «Будь креативным».

      И, прежде чем таксист успел сообразить, что происходит, Махмуд уже сидел рядом с ним на переднем сиденье, прижав шариковую ручку к артерии на шее у бедняги. Махмуд был поразительно спокоен, словно все его чувства притупились.

      – Ни звука, понял? – сказал он глухо по-арабски. – А не то перережу тебе горло, клянусь!

      Пот выступил у шофера на лице. В глазах паника. «У меня получилось», – подумал Махмуд.

      – Езжай прямо в Брюссель, – велел он. – Спокойно. Никаких выкрутасов.

      Глаза шофера метались между дорогой и Махмудом. Он едва заметно кивнул.

      Через несколько минут Махмуд заметил, что движение замедлилось. В зеркалах появились огни синих мигалок, отражавшихся в мокром асфальте. Дороги перекрыты. Разумеется. Такси замедлило ход, встраиваясь в очередь из машин. Меняй план. Будь креативным. Промедление опасно для жизни.

      – Слушай, что я тебе говорю, – спокойно произнес Махмуд. – У меня на теле бомба. Настоящая бомба, понял? Я джихадист.

      Свободной рукой он взял таксиста за лицо и заставил посмотреть на него. Наклонившись очень близко, чтобы шофер ощутил его дыхание, кислое от выброса адреналина, он произнес:

      – Я собираюсь взорвать себя. Аллах Акбар. Вместе со всеми неверными!

      Шофер едва дышал. Пульс бился под ручкой, которую Махмуд еще сильнее прижал к шее. Из глаз потекли слезы.

      – Ты можешь спастись, – продолжил Махмуд. – Когда я прикажу, откроешь дверь и бросишься бежать со всех ног. Не смотри по сторонам. Беги вперед. Если не успеешь пробежать триста метров, взорвешься вместе с неверными свиньями. Понял?

      Шофер кивнул со всхлипом.

      – Да-да. Пожалуйста, у меня семья, я мусульманин.

      – Делай, как я скажу, и останешься жив. Отстегни ремень.

      Таксист повиновался. Махмуд нагнулся вперед. Там были полицейские. С автоматами. Три полицейские машины в десяти машинах от них. Рано. Нужно выбрать подходящий момент.

      – Видишь вон ту узкую улицу? – спросил он, показывая на плохо освещенную улицу, по диагонали уходящую от них вдоль рядов серых невысоких домов. – Там ты будешь в безопасности. Когда я досчитаю до трех, ты откроешь дверцу и бросишься бежать со всех ног. Понял?

      Шофер посмотрел в указанном направлении и кивнул. В глазах была благодарность. Словно Махмуд действительно готов был спасти ему жизнь. Пять машин до кордона.

      – Готов? – спросил Махмуд.

      Во рту стальной вкус крови. Снова усталость. Невыносимая, непреодолимая.

      – Да! – крикнул шофер. – Готов!

      – Хорошо. На счет три. Один. Два. Три.

      Не успел Махмуд произнести «три», как