Воскресенье. Книга вторая. Дамир Губайдуллин

это спектакль один, «Синяя шаль» называется, мы ходили на него. В общем, там парень с девушкой, ну, это, любят друг друга, а он убил ее дядю, который выдал ее замуж.

      – Эм, – приподнялась Лена, – убил, потому что замуж ее выдал? А договориться не пробовал?

      – Да нет, какой договориться, муж же бай, у него вся правда. Ну, и она попадает в семью, где 5 жен…

      –Пять?! – Округлив глаза, воскликнула Лена.

      – Да, но вообще по Корану разрешено только четыре, вот…

      – А тут разрешили пять?

      – Нет, вообще только четыре разрешено…

      – А тут разрешили пять? – Издевалась Лена.

      – Нет, тут разрешили, уф, чего син башымны бутыйсың, а?! – Раздраженно крикнула Рузиля.

      – Да смешно же, 5, 4, 3, женушку лови, – рассмеялась Лена, – и чего там дальше?

      – Ничего.

      – Ну, Рузиля.

      – Отстань, говорю.

      – Тогда я тебя утоплю! – Лена ухватила покрывало за два конца и потащила к реке так, что едва успевшая удержаться Рузиля чуть не слетела на землю.

      – Ай, плавать же не умею! – Кричала она, размахивая руками. – Әнием, үтерәләр!

      –Как не умеешь? – Остановилась у самой воды Лена. – Деревенская баба, а плавать не умеет.

      – Я не баба, – усаживаясь, проворчала Рузиля, – булды уже, мне некогда было плавать учиться, как дедушку раскулачили, я за их хозяйством следила: коров, коз пасла, еще детей учила, гулять даже не ходила, а ты чем занималась?

      Лена тихо присела у воды и, обняв колени, положила на них голову. Ее жизнь начиналась только сейчас – у берегов Даугавы, в Риге. В эту лунную ночь рядом с этой девушкой, обладающей недюжинной силой духа, укрывавшейся в таком хрупком тельце, невероятного человека с фантастической симпатией и обаянием.

      – Лена, – позвала Рузиля, – ну, прости. Я не то хотела сказать. Лен…

      – Сказала уже, – бросила Лена и, поднявшись, уселась рядом с Рузилей на край шерстяного покрывала, – ничего я не делала, Рузиля, – прошептала она, глядя в темноту опустошенным взглядом. – Гуляла и жизнь прожигала свою. Я даже сама не представляю, не осознаю, какая я.

      – Хорошая, – ответила Рузиля, положив ей голову на плечо, – иначе стала бы тащить меня столько километров? Бросила бы давно и не вспомнила бы. И все это ты делаешь не из-за того, что я жизнь тебе спасла, а потому, что ты человек хороший. Или ты думаешь, что донесешь меня и побежишь на эвакуацию?

      – А ты думаешь, нет? – Ироничным взглядом посмотрела на девушку Лена.

      – Нет, Лена. Мы здесь надолго, – сказала Рузиля, пытаясь встать на ноги, – идти надо. Скоро бомбить начнут, светло будет. Ты меня держи, а я попробую сама, договорились?

      – Угу, – схватив покрывало, Лена накрыла им плечи татарской девушки и взяла ее под руку.

      – Не могу… – прошептала Рузиля и чуть не упала на землю.

      – Ничего, нам еще немного, – взвалила ее на плечи Лена и тихо вскрикнула, когда боль страшно ударила в подвернутую ногу. Вновь напряглась спина, как тетива, натянулся позвоночник, – Руза, Рузиля. Ты рассказывай