Парадокс сюра и сюр парадокса. Юрий Анатольевич Тубольцев

trong>Юрий Тубольцев

      Парадокс сюра и сюр парадокса

      Жизнь – это рекурсия незаконченности действий, мыслей, мечтаний, радостей, страданий…, и когда этих незаконченностей наберётся слишком много – они сольются в одну огромную, необъятную незаконченность, которая превратит наш мир в слишком очевидную недоделанность, в котором мы поэтому больше не сможем существовать и все перейдем в параллельный мир, туда, где всё априори и ничего не надо желать.

      Чтобы выйти из тупика – перейди со своим другом на Вы.

      Во мне есть архетип ребенка и шута,

      Но в зеркале я – сволота.

      После появления Черного квадрата, любая картина – это территория заблуждения.

      Позавчерашние мечты опаснее сегодняшних страхов.

      Мужчины нуждаются в прививках от бешенства, потому что цена на женщину кусается.

      Наука стала междисциплинарной, искусство – внежанровым, а дурь – безграничной.

      Мысль существует, пока она не доказана.

      Мысль бесформенна, слово – бессмысленно.

      Литература без литературных штампов – недостижимый идеал, потому что привычка любое новшество быстро съедает, переваривает и растворяет в себе.

      Аргументы не являются фактами, а факты не являются аргументами, и как они проникают друг в друга и смешиваются остаётся вечной загадкой.

      Малевич нарисовал поезду ноги, и поезд ушел, тогда он нарисовал Черный Квадрат, чтобы отыскать там поезд.

      Путь без преград ведёт в тупик.

      Пока мы не стали ясновидящими и не отказались от слов, каждое слово – это замаскированная то ли бессмыслица, то ли абсурд.

      Подойти к смыслу можно только отойдя от мысли.

      Одним мазком и чёрный квадрат не нарисуешь.

      Ошибки любят гения. И эта любовь взаимна до тех пор, пока гений не становится выше ошибок.

      Альпинист никогда не будет взбираться на пьедестал.

      Жизнь – это расстроенный рояль, на котором криво исполняют свои мечты не имеющие музыкального слуха люди.

      Вес человека включает в себя массу случайностей.

      Под завесой мироздания Дарвин вечно сдирает с себя маску обезьяны, но она у него, как у Сизифа печень – отрастает вновь.

      Курица способна подняться до звезд, если они нарисованы на полу сарая, даже не смотря на слой помёта на них.

      Любовь – это ткань вселенной, но слишком тонкая, чтобы мы ее могли узреть.

      Власть – это яма, в которую человек закапывает гору любви.

      Вначале мысль – это точка, но которая, тут же распадается в многоточие, уже прикрывающее её отсутствие.

      Обнажённая суть прикрывает себя одеждой обмана.

      Особо изысканный юмор неотделим от высшей тупости, так как провоцирует своё пояснение.

      Старые мысли обновляют мир.

      Когда Шариков хочет косточку, он желает, чтобы весь мир окостенел.

      Ничто не точно, поэтому точное доказательство обман и мнимость.

      Мир под красоту не подогнать, но топор Раскольникову надо дать самый красивый.

      Смысл – это то, что изменяется при каждом новом прочтении.

      Женщина – это кошка, которая считает мужчину дохлой мышью.

      Никто не знает, ямой или горой станет неизвестный путь.

      Хочешь рассудить – поменьше рассуждай.

      Наша жизнь – это воплотившаяся пустота, ибо, похоже, в ней нет любви.

      Кто часто подходит к пропасти – к тому и пропасть подходит все ближе и ближе.

      Все книги мира можно сократить до одного слова – любовь, но тогда любви этом слове уже никто не найдет.

      Когда философ выносит суждения – он грузчик.

      Чтобы ты ни делал – случай повлияет на твой путь.

      В безмерности слова – его безумность.

      Чёрный квадрат – трафарет для вырезания человека.

      Человек – это неповторимость в штампованном и штампованное в неповторимом.

      Мир – это вечная борьба смысла с обессмысливанием.

      Жизнь – это путь из зарамок в зарамки.

      Человек – это содержание, утонувшее в бессодержательности.

      Всевышний может вмешаться даже в ход компьютерной игры.

      Семь раз подружись – один раз женись.

      Лучше один раз жениться, чем семь раз подружиться.

      Чтобы сделать всё, нужно сделать всё по-другому.

      Как и всякий другой попугай, я скажу