Петр I. Материалы для биографии. Том 3. 1699–1700.. Михаил Богословский

Гейнс, однако, упорно молчал, помня решительное запрещение царя вступать в переговоры с министрами[56].

      Итак, после разговора 2 февраля у Петра в руках был представленный Гейнсом письменный проект союзного договора[57], пока еще без сепаратного параграфа. Царь, однако, медлил ответом; он выжидал тогда вестей от П.Б. Возницына с Карловицкого конгресса. Гейнса он вновь увидел на прощальном обеде у Лефорта, опять перед отъездом в Воронеж[58]. Он сказал посланнику, что вырабатывает ответ на его предложение, и пригласил его ехать за собой в Воронеж; там на досуге можно будет заняться переговорами. «Царь мне сказал мимоходом, – доносил об этой беседе Гейнс в депеше от 21 февраля датскому министру Иессену, – что ответ вырабатывается, и, уезжая в Воронеж, заявил мне, что ему здесь ни о чем невозможно вести переговоры вследствие множества затруднений, в которых он здесь находится, но что он надеется, – это были собственные выражения царя, – что я ему сделаю удовольствие и окажу дружбу, выражение слишком обязывающее (parole trop obligeante), если последую за ним в Воронеж; там будет более досуга обо всем со мною переговорить. Я счел, милостивый государь, своим нижайшим долгом, а также полезным для службы его величества (короля) заявить, что я вполне готов к этому, тем более что там мне будет удобнее посвятить его в содержание моих инструкций. Итак, было решено, что я поеду отсюда завтра с бранденбургским посланником, который уже получил отпускную аудиенцию, но сделает перед отъездом эту прогулку в Воронеж по просьбе царя, чтобы посмотреть приготовления к снаряжению значительного флота, которые, как все уверяют, невероятны (que tout le monde assure d’estre incroyables), и чтобы дать о них лучший отчет курфюрсту, его государю»[59].

      VI. Продолжение переговоров с Гейнсом в Воронеже

      Гейнс действительно выехал в Воронеж 22 февраля вместе с фон Принценом, с которым он старался завязать в Москве дружеские связи и о котором он наилучшим образом отзывается, не находя похвал его учтивости и порядочности («je ne scaurais d’ailleurs assez louer les civiliteґs du dit Envoyeґ et il passe dans l’esprit des gens pour tr`es honneste homme»[60].

      В Воронеж Гейнс и Принцен прибыли 28 февраля, во вторник. Царь показал им работы по постройке флота, о которых Гейнс отозвался как о превосходящих всякое воображение. Через день по приезде посланников, в четверг 2 марта вечером, Петр уже имел с Гейнсом новый секретный разговор о союзе. «Его царское величество, – пишет Гейнс королю, – призвал меня в четверг вечером в свой кабинет с наиболее доверенным переводчиком, который дан был мне в качестве пристава на все время моего пребывания в Воронеже. Он подверг рассмотрению сообщенный ему мною проект союза, достав его из своей шкатулки, ключ от которой находился только у него самого. Царь не нашел почти никаких возражений, но он полагал, что проект слишком обширен (trop ample) и что самая тесная дружба в мире могла бы быть установлена посредством письма, подписанного собственноручно обоими монархами, где содержалось бы [условие]

56

Форстен. Ук. соч. (Ж. М. Н. П. 1904. № 12. С. 305).

57

А не «инструкции», как говорит Форстен (Там же. С. 304).

58

19 февраля, а не 21-го, как у Форстена (Там же. С. 306).

59

Там же. С. 307.

60

Форстен. Ук. соч. (Ж. М. Н. П. 1904. № 12. С. 303).