Симфония разложения. Собрание сочинений. Егор Андрианов

не выдержала бессмысленного ожидания и захлопнула свои владения. В этот же момент мне с размаху ударила в голову жажда дыма и огня, но карманы не имели в себе даже куска бумажки, хотя трава ещё оставалась где-то в недрах нахлобученной на седую голову шапки. А что это за трава?.. Всякая разная, не знаю, какой эффект она даёт. Временами я просто намешиваю травы с обычного газона, чтобы хоть чуть-чуть затуманить разум. Поводив обгорелыми пальцами по спутанной бороде, я двинулся в путь. Нельзя было просто стоять, а просто идти – можно, почему бы и нет.

      Окрестности включали в себя не только злополучную яму, но и страшную разруху: потрескавшийся асфальт, обломки двухэтажных зданий, разбросанные повсюду бетонные плиты и торчащая распятиями на каждом шагу арматура. Невольно вспомнилось детство: бабушка часто водила меня в церковь, где я смотрел на кресты и страшные иконы и часто проходил причастие. Все думали, что я – такой праведный ребёнок, а мне просто нравилось пить вино, учитывая то, что детская доза невелика. Я даже имён их не знаю – тех, что на иконах. Вроде одного Иисус звали… Да, про него все знают.

      Прямо под ноги прилетела старая скомканная газета с заголовком: «В окрестных лесах обитает опасный зверь неизвестного вида! Пропадают люди!» Что ж, люди пропадают, и я бы пропал, если бы не газета. Она была удачно пущена в производство сигарет низшего ранга. Уже через полчаса я продолжил движение, оставляя за собой маленькие облака растительно-бумажного дыма. И, о чудо! Ни за что не поверите куда я вышел, сам того не ожидая. Клиника для душевнобольных «Солнцеворот» по-прежнему стояла в середине пустынной улицы, своим видом напоминая тот самый техасский домик из фильмов про кожаное лицо. Снаружи здание выглядело ещё страшнее, чем внутри: высокие окна первого этажа, напоминающие голодные рты адских демонов, обшарпанные стены, ржавая решётка внутреннего двора, запах неистового ужаса. Единственное отличие – пятна крови были только изнутри. Когда-то эта крепость гнёта была моим домом, а что с ней стало – этого в моей памяти уже никак не найти.

      Желание зайти внутрь пересилило чувство отвращения и рвотные рефлексы. Большая деревянная дверь со скрипом распахнулась. И почему над входом нет надписи «Arbeit macht frei»? А смотрелось бы весьма эстетично. Вместе с потоком пыли на меня хлынуло незримое облако сатанического зловония. Дом, милый дом! Тот же холл, та же надпись: «В белых халатах – в светлое будущее!» Замечательные воспоминания… Также сохранилась одна из надписей моего соседа по комнате: «На последнем празднике будет звучать симфония разложения!»

      Я решил пройтись до собственной койки, чтобы кое-что проверить. Лестница была обвалена, но память предков давала мне возможность карабкаться по обломкам. Ушло на это немало времени и сил, но в этот раз удача мне улыбнулась. Решётка кровати уже полностью проржавела и начала рассыпаться на части, но мой