Родовое гнездо. Сказка. Елена Фаброва

от тела.

      – А ты где был, старый скряга? Почему не помешал?

      – Я мешал. Хлопал шкафом, дул в печную трубу, скрипел половицами, но все напрасно. Они слушали только Макара.

      – Где колодец?

      – Да вон, перед домом. – сказал скелет и указал костяшкой в окно. Туман рассеялся, и Лиза увидела разрушенную крышу колодца. которая трухлявой поленницей возвышалась над глубокой круглой ямой. По краям ямы были видны оползни, как будто кто-то как с горки скатывался в эту яму.

      – Да уж, сколько людей покаталось с этой горки, – захихикал первый чертенок.

      – Демид! – завопил скелет.

      Глава 2

      В которой Лиза ныряет в колодец.

      Девочка выскочила на крыльцо, подбежала к колодцу и рыбкой нырнула по накатанному спуску.

      Жильцы дома сначала оторопели. А потом два чертенка начали хохотать:

      – Даже уговаривать не пришлось!

      – Как она, рыбкой! Все бы так!

      Но Скелет был хмурым и задумчивым:

      – Э-хе-хе, что-то теперь будет!

      – А что будет? Птичка в клетке!

      – А шляпу ты с нее стащил? – заорал скелет.

      – Шляпу! О-хо-хо! Шляпу! Что же теперь будет?!

      Глава 3

      В которой Лиза встречает проводника.

      Лиза очнулась на ромашковой поляне.

      – О нет, неужели мне всë приснилось? И никакого колодца не было?

      – Не знаю, что там тебе снилось, но я уже 3 часа жду, когда ты проснëшься, – проворчал кто-то из гущи ромашек.

      Девочка раздвинула цветы и увидела крохотного старичка.

      – Здравствуй, кто ты?

      – Я домовой, Федор Иванович меня звать.

      – А из какого дома? Тут домов не видно, – девочка огляделась вокруг. Со всех сторон до самого горизонта белели ромашки и больше ничего.

      – Какая наблюдательная. Моя первая хозяйка тоже такая была. Ладно, вставай! Пора идти.

      – Куда? Зачем?

      – А зачем ты сюда прыгнула?

      – Родителей ищу! Они пропали три месяца назад. Скелет сказал, мои мама и папа в колодце.

      – Ага, и ты поверила первому встречному скелету! Наивная! Вся в мать! Хорошо, хоть шляпу им не отдала.

      – Это мамина шляпа. Она ее всегда носила, а в этот раз оставила.

      Федор Иванович покачал головой и вдруг увеличился до размера девочки. Выставил свой посох вперед и пошел, как слепой, водя посохом по земле впереди себя. Ромашки начали расступаться. А под ними оказалась вода. Водяная тропинка сначала колыхалась и рябила, а потом успокоилась и стала как зеркало. Даже шаги старика и девочки почти не волновали ее.

      – Я что, умерла?