После развода. Вернуть жену. Злата Романова

он ждет. Расскажешь потом.

       Забежала в туалет, чтобы в большом зеркале оглядеть свой внешний вид. Белая блузка, узкая черная юбка, черные туфли на высоком каблуке. Дресс-код в холдинге не предполагает свободного стиля, только юбки, блузки, костюмы или строгие платья. Приходится выкручиваться, потому что денег катастрофически не хватает, и покупать одежду только по скидкам.

      – Проходи-проходи, Эля, – Павел Игоревич Збруев наш финансовый директор, не выходя из-за стола, показывает на кресло напротив. – Присаживайся.

      – Вы просили принести отчеты, – занимаю указанное место, продолжая прижимать к себе документы.

       Он на них даже не смотрит. Улыбается во весь рот, и совсем не нравится мне его улыбка. Какая-то гадкая, мне видится в ней подтекст, второе дно. Еще ни слова не сказал о цели моего визита, а я уже хочу уйти отсюда.

      – Павел Игоревич… – нервно облизываю губы и складываю руки на коленях, не смотря на мужчину.

        Глаза бегают туда-сюда по роскошному директорскому кабинету. О его хозяине разные слухи ходят: молодой, неженатый, любит говорить комплименты и имеет связь со своей секретаршей. А почему бы и нет, если они оба свободны? Только мне до этого нет никакого дела.

       Директор откидывается на спинку кресла и крутит ручку возле рта осматривая меня с ног до головы заинтересованным взглядом. Напряжение ощутимо витает между нами.

      – Тяжело тебе справляться Элечка, – говорит после паузы, сопровождая фразу вздохом.

       Грудь мерно вздымается, голубая рубашка обтягивает широкие плечи. Збруев довольно-таки неплохо выглядит для мужчины за сорок. Спортивный, подтянутый, не лысый, но голубые водянистые глаза неприятно колют, как будто куском льда царапают по стеклу.

      – О чем вы? – спрашиваю, не понимая, к чему клонит мужчина.

       Его заботливый тон заставляет меня вскинуть подбородок и внимательно на него посмотреть. Слишком странная забота для начальника. Или он заботится о выполненной работе? После развода я откровенно не доверяю мужчинам и вижу подвох в каждом сказанном слове, нужно это прекратить и наконец выслушать то, что он мне скажет.

      – Нелегко выйти на работу только что родившей ребенка женщине.

      – Моему сыну шесть месяцев…

      – А кто с ним сидит? Насколько я знаю, у тебя мама-инвалид?

      – Она не инвалид, – поправляю мягко, – просто всю жизнь проработала на заводе по производству стекловолокна, а теперь получает пенсию, по вредности ее дают с сорока пяти лет.

      – Не верю я, что пенсия большая… – морщится Збруев, слегка покачиваясь в кресле.

       Что за странный допрос?

      – Нам хватает, – сцепив зубы, отвечаю коротко.

      – Эля, ты очень красивая женщина, и если бы была благосклонной, то твои проблемы решились бы.

      – Благосклонной? – непонимающе хмурюсь, ощущая неприятный холодок, скользящий по позвоночнику.

       Сжимаюсь, как натянутая пружина. А Павел Игоревич поднимается, проходит к двери, и потом я слышу тихий щелчок замка.

       Он закрыл нас