Два солнца. Дмитрий Наринский

что дело принимает серьезный оборот. – Отпустите нас, пожалуйста, товарищ начальник. Мы на поезд опоздаем!

      – А вот это верно. Какой такой поезд? Сейчас к сообщнику своему пойдешь! – И заметив слезы в больших карих глазах, сурово добавил: – И не реветь мне тут!

      – Так что? – обратился он снова к дежурному: – Кто с обрезом пришел?

      Мироныч лишь, вздохнув, почесал затылок.

      – Не видел, – удовлетворенно подвел итог «расследователь».

      – Не видел, твоя правда. Только уверен, что не его, – Мироныч тоже кивнул на «застенок».

      – Не его-о?! – послышался зычный голос. В дверях появился Павленко, явно старше и опытнее. – Что, Кравчук? Нашлось все же оружие?! У бати одолжил или от брата наследство осталось? Петро медленно поднимался из-за стола, освобождая место руководству.

      – Так что тут у нас? – Начальник сурово осмотрел всех. – Мартынов, докладывай.

      Но тот растерялся, сообразив, видимо, что картина происшествия ему самому не ясна.

      – Ну что ж, – Павленко откинулся на спинку стула, – начнем по старшинству.

      И спохватившись, добавил:

      – А документы ты у граждан проверил?

      Пришлось Мартынову отпереть Леонида. Просмотрев его и Олины документы, выслушав Мироныча, а затем и все стороны конфликта, начальник резюмировал:

      – Вот что, товарищи молодожены, езжайте-ка вы отсюда, куда ехали, – и отдал бумаги. – А мы тут своими делами займемся. Местного, так сказать, значения.

      – А протокол? – опомнился несостоявшийся «начальник».

      – Будет у нас и протокол. – И Павленко кивнул Мирачевским: – Прощайте.

      А те, выйдя из участка, крепко обнялись. Состояние было подавленное. К станции подходил долгожданный состав, и они бросились к поезду, чуть не сбив там с ног дежурного.

      – Осторожнее, молодежь!

      – Спасибо вам! – Леонид крепко жал руку Мироныча. – Если б не ваша помощь…

      – Да бу-удет тебе, – дежурный усмехнулся и подмигнул Оле: – А студентик твой – молоток! Держись за него, девка!

      Раздался гудок.

      – Да поспешайте ж!

      Только когда поезд набрал обороты, Ольга смогла выдохнуть. Она все еще была напугана. Но теперь совершенно иначе смотрела на своего жениха. А он снова был спокоен и даже улыбался. И эта улыбка прогоняла страх и неуверенность…

      Но успокоив любимую, Мирачевский долго не мог уснуть. Под стук колес хорошо думалось, и сейчас Ленька понимал, что не помощь Мироныча сыграла решающую роль – если бы не вмешался начальник отделения… Хорошо, что тот явно служил в Лазорках давно и, возможно, лично ловил здесь бандитов. Окажись оба сотрудника такими, как Петро, их симпатии точно были бы не на стороне студента – он для них был чужаком. А возможно, и еще более классово чуждым элементом, чем понятный мельник-кулак. «А как же “мы наш, мы новый мир построим“? Где же справедливость?» И от осознания этого факта на душе сделалось ужасно муторно. И если первую часть происшествия, схватку с соперником, вспоминать было даже приятно («как я его!»), то продолжение хотелось