Девочка из города. Любовь Воронкова

Таиска не унималась:

      – Мамка… ну, может, я погляжу?

      – Уйди, не суйся к печке!

      – Ну, смотри! А то, может, ты забудешь…

      Вкусный запах стал густым и жарким. Мать вытащила противень. У, какие чудесные, какие зарумяненные птицы сидят на нём! Целая стая! Что, если они сейчас взмахнут своими необыкновенными крыльями, да и полетят по всей избе?

      Таиска прыгала и визжала от радости. Валентинка смеялась. Романок порывался схватить то одного жаворонка, то другого… Только Груша издали поглядывала на них. Ну что там особенного? Этим маленьким всегда всё на свете интересно!

      Мать каждому дала по жаворонку. Каждый выбрал, какого хотел. И когда дед пришёл завтракать, ребятишки встретили его в три голоса:

      – Дедушка, гляди-ка, жаворонки прилетели!

      Дед поглядел на жаворонков и покачал головой:

      – Ух, ты! Вот это птицы так птицы!

      Лёд пошёл. Романок чуть не превратился в Магеллана

      Валентинка проснулась среди ночи от какого-то далёкого, неясного шума. Она встревоженно прислушалась. Шумело ровно, широко, стремительно. Валентинка привстала. Может, разбудить мать? Может, это фронт нагрянул? Может, идут по дорогам немецкие машины и шумят-шумят, а деревня спит и не слышит ничего?

      Тёмная-тёмная ночь глядела в окна. По стёклам шуршал дождь, и что-то тихонько постукивало по наличнику.

      Шум не затихал и не становился сильнее. Валентинка успокоилась. Нет, это не машины шумят. Так может ветер шуметь в густых вершинах, так, может быть, шумит море.

      Валентинка улеглась, но долго не могла уснуть. Что происходит там, в сырой весенней темноте? Что-то таинственное, что-то чудесное и немножко жуткое…

      Утром, проснувшись, она снова услышала тот же монотонный шум.

      Таиска умывалась. Она, смеясь, брызнула на Валентинку водой:

      – Вставай! Пойдём реку смотреть – лёд пошёл! Слышишь, как шумит?

      – Это река шумит? Так, значит, это река шумит! Она ещё ночью шумела. А я подумала…

      – Что подумала?

      – Так, ничего.

      …Все нечаевские ребятишки высыпали на реку. Маленькие стояли на горе, пригретой солнышком, а ребятишки постарше и посмелее подошли к самой воде. У, как бурлила вода, как она крутилась воронками! Льдины плыли по реке, сталкивались, натыкались на берега и снова мчались куда-то. Река прибывала, вздувалась, начинала выступать из берегов. Она казалась Валентинке огромной, сильной и опасной. Кто её знает: вот возьмёт да и выхлестнет сейчас на берег, затопит луг, рощу, а их всех утащит и понесёт вместе со льдом. Как она глубока, наверно! И какая холодная, страшная эта глубина!

      Мальчишки стояли на берегу. Романок был с ними. Они стояли на самом краю и бросали палки на середину реки, чтобы посмотреть, как они крутятся в бурунчиках.

      Вдруг мальчишки закричали. Край берега, на котором они стояли, отделился и медленно поплыл… Это был кусок льда, прибитый к земле. Ребята один за другим прыгали на берег. Только Романок, растерявшись, стоял и не