Мост. Ася Михеева

эту, дотоле не удававшуюся операцию… А еще прямо сейчас в Домодедово садится самолет из Певека, а в нем сидит Виктор Амиров. Старший сын. Вчера он получил письмо от отцовой соседки.

      – И что?

      – А то, что он будет здесь через три часа. Маринка ему все расскажет. После похорон он заберет Алексеевну на Север, и его дети будут звать ее бабушкой… Еще четыре года.

      – А потом?

      – Потом она поскользнется, сломает бедро и быстро умрет от пневмонии. Дома. Среди семьи.

      Я киваю, соглашаясь.

      – Иначе ты бы осталась. – Он не спрашивает.

      Я молча смотрю на него.

      – Я люблю тебя, – говорит пожилой толстый хирург маленькой сгорбленной санитарке.

      – Я тоже люблю тебя, Бран, – отвечает она.

      Сестра, стоящая в дверях операционной, судорожно вдыхает и берется обеими руками за грудной карман халата.

      6. Энергия

      Два пятнистых тюленя вспарывают пронизанную светом воду. То один, то другой вырывается вперед, то уходя в глубину, то с плеском и брызгами вылетая сквозь зеркальную границу в воздух. Совсем рядом с ними вода ревет и темнеет, бьется о громады быков Моста. Но тюлени не приближаются к Мосту, двигаясь вдоль него к известной только им цели. Большой тюлень толкает самку носом, затем одним гибким движением отплывает подальше. Сперва она для виду бросается за ним, но вдруг переворачивается и кидается наутек.

      Под водой хорошо видно, как навстречу им из глубины поднимается каменный гребень, риф, протяженный от одного из быков Моста в глубину бухты. Только в одном месте верх каменного гребня прорезает зеркало поверхности, сминает его вокруг себя в мелкую рябь.

      Большой тюлень, заранее разогнавшись, рассчитанным движением высоко выпрыгивает из воды и плюхается животом на маленький гранитный островок с плоской вершиной. Самка высовывает голову из воды и оглядывается. Островок поднимается из воды отвесно, залезть на него не залезешь. Она коротко гневно кричит.

      Большой тюлень перекатывается с живота на бок и кричит в ответ.

      Тюлениха прямо в воде превращается в женщину, которая легко подтягивается на руках и забирается на камень.

      Ее муж лежит на плоском, вылизанном водой камне на спине, широко раскинув руки.

      – Действительно, уединенное местечко, – смеется женщина, ложась рядом с ним.

      Полнеба над ними закрывает темная изнанка Моста. Между черными глыбами быков вдали просвечивает густо-синее небо.

      – Смотри, с той стороны словно вечер, – говорит женщина.

      – Там вечер и есть, – отвечает мужчина, на мгновение приподняв голову, – мы же как раз за центральным курсом.

      Она подпирает руку локтем и всем видом выражает готовность слушать.

      – Ой, – смеется он, – ты же и этого не знаешь… Центральные ворота Моста ведут не в наш океан. А в океан-напротив.

      – А назад?

      – Заходишь в бухту-напротив через крайние ворота, разворачиваешься, проходишь через центральные ворота в океан-здесь, разворачиваешься, проходишь через крайние ворота и попадаешь снова сюда.

      Женщина