Мышка-норушка. Прыжок в неизвестность.. Милена Миллинткевич

слёзы побежали по щекам.

      – Я бросилась к ним. А мне велели идти домой.

      – А дети? – мама испуганно покосилась на папу.

      – Их забрали. Они не хотели идти, но полицейские что-то говорили про приют, еду… Я не разобрала. Они пошли. Сами.

      – Для них так будет лучше, чем от голода умирать, – папа вздохнул и посмотрел на маму.

      На мгновение мне показалось, что я вернулась в детство. Родители всегда так переглядывались, когда пытались от меня что-то скрыть.

      – Не понимаю, – удивилась мама. – Мне всегда казалось, что соседи были лояльны властям. У Жоры была хорошая работа. Что могло произойти?

      – Тётя Люся обвиняла дядю Жору в том, что он не сдал какой-то гаджет… Кажется, подарок его матери.

      – И ты ещё удивляешься, почему целыми днями крутят этот ролик про девайсы-убийцы? – замотал головой папа.

      – Как они смогли узнать, что сосед его припрятал? – я и правда этого не понимала.

      – Они могут всё! – тихо ответил папа. – Видят нас насквозь. Даже сейчас следят за нами.

      Столько тревоги в его голосе я не слышала уже очень давно.

      – У нас в доме камеры? – испугалась я.

      – Ты не так поняла. Они следят за нашим состоянием.

      Папа развернул руку. Его браслет мерцал бело-голубым. Едва заметные вспышки. Папа медленно выдохнул, и вскоре свечение стало ровным, как и прежде. Он взял меня за руку и развернул внутренней стороной наверх. Мой браслет буквально сверкал голубоватыми всполохами.

      – Возьми себя в руки. Слышишь? Дыши ровнее. Медленнее. Вот, умница!

      Я постаралась успокоиться. Мерцание браслета и, правда, погасло. Свет стал ровным бело-голубым, как и прежде.

      – Зачем ты это сделала? – мама покосилась на часы.

      – Что сделала?

      – Ты сказала, что бросилась к соседям, когда они упали.

      – Я хотела помочь.

      – Рита! – тяжело выдохнул папа. – Сколько раз об этом говорили? Тем, кто утратил рейтинг гражданского доверия ни в коем случае нельзя помогать. Ты навлечёшь на нас беду.

      – Но они же люди! Наши соседи! Неужели ты остался бы в стороне, случись такое у тебя на глазах?

      Папа задумался:

      – Не знаю, дочка! – он выглядел растерянным. – Наша жизнь никогда не была лёгкой. Хорошо ещё, что у нас с мамой есть работа.

      Он понизил голос, и заговорил совсем тихо:

      – Люди пропадают… Взрослые, старики, подростки… Мы должны думать прежде всего о себе, а не о тех, кто нас окружает. Понимаешь?

      Я видела, что папа напуган, но его слова никак не укладывались в моё понятие о справедливости.

      – Я не понимаю! Бабушка всегда говорила, что нужно помогать тем, кто попал в беду. Она рассказывала, что именно это помогло им с дедом выжить в… Как она их называла? Лихие девяностые!

      – Всё верно! – согласилась мама. – Тяжёлое было время.

      – Всё верно! Когда-то так и было! – поглядывая на часы, закивал папа. – Добрососедские отношения, взаимовыручка, состраданье были