Русский самурай. Книга 2. Возвращение самурая. Анатолий Хлопецкий

В. И. Ленина ко всем Советам Дальнего Востока с призывом взять власть в свои руки.

      29 ноября отряды Красной гвардии блокировали все учреждения Временного правительства во Владивостоке. Был избран новый, большевистский, Совет рабочих и солдатских депутатов. Но не хотела сдавать своих позиций и признавать себя распущенной и прежняя власть в лице земской управы.

      Который раз за недолгое время пребывания Василия Сергеевича Ощепкова на родной земле власть в городе переменилась, и ему снова приходилось решать, на чьей он стороне, оставаясь в то же время, по возможности, законопослушным гражданином…

      Только вот разобраться бы, какие у нас нынче действуют законы?

      На чьей же все-таки стороне настоящая правда? Может быть, и долго еще возвращался бы этот вопрос к Василию, но уже в январе 1918 года в бухту Золотой Рог вошли японские крейсера «Ивами» и «Асахи», а следом за ними и английский крейсер «Суффолк». Вскоре рядом с английским крейсером ошвартовался американский «Нью-Орлеан», затрепетали на ветру звезды и полосы американского флага. На рейде Владивостока появились итальянский «Виторе Эммануил» и французский военный корабль «Жанна д’Арк» и даже румынский и греческий миноносцы.

      Как и сказал провидчески отец Алексий, те, кто цеплялся за власть, решили удержать ее с помощью иноземных штыков.

      Город насторожился, затих. Даже дома на набережной, казалось, всматривались вопрошающе в океан глазницами своих затемненных окон.

      – Все флаги в гости к нам! – услышал как-то Василий на улице невеселую шутку. Впрочем, невеселы были далеко не все: нарядные дамы восхищались выправкой иностранных матросов. Стальные громады на траверзе города казались им гарантами прежнего благополучия.

      Светланская – центральная улица города – продолжала жить прежней, казалось, даже еще более веселой и праздничной жизнью. Работали вовсю рестораны, казино и другие увеселительные заведения. Их посетители изо всех сил делали вид, что не существует другого Владивостока: Семеновского базара, торгующего контрабандой, Корейской слободы с ее опиумными притонами и окончательного «дна» – разноязычного квартала Мильонка, в грязных харчевнях которой веселились авантюристы, мелкие торговцы, шулера, проститутки и мошенники со всех концов мира. Этот квартал был своеобразной Хитровкой Владивостока. Его обитателей следовало опасаться.

      Но гораздо больше опасения у нарядной публики, фланирующей по Светланской, вызывали солдатские казармы Русского острова, железнодорожные мастерские и рабочий поселок на Первой Речке, мощные заводы – Дальзавод и Эгершельда, сплоченный рабочий коллектив порта.

      Опасаясь именно этих сил, консулы Японии, Великобритании, США, Франции, Китая и Бельгии заявили Владивостокскому Совету протест против ликвидации органов власти Временного правительства, приостановки работы таможни и укрепления милиции красногвардейцами. Единственным законным и «демократическим» органом власти в городе и в крае они считали земскую управу. В это время