Красная машина, черный пистолет (сборник). Олег Дивов

скажешь?

      – Иначе я не рискнул бы входить с ним в твой аттракцион, Шериф.

      – Чем он готов выразить мне уважение?

      Подарки и подношения были обязательным элементом посещения аттракциона случайными людьми, и потому Равнодушный сделал шаг вперед.

      – Я – хороший врач, Шериф Арсений, и тем могу быть тебе полезен.

      – Ко мне обращаются на «вы», – строго заметил Шериф. Он не терпел панибратства.

      Визирь незаметно изменил стойку, распределив вес тела для того, чтобы не тратить потом лишние миллисекунды.

      – Когда ты узнаешь, кто я, Шериф Арсений, ты согласишься с тем, что я имею право на небольшое нарушение правил, – с прежней размеренностью произнес седой путешественник. – Моя слава опережает меня, и ты будешь удивлен.

      – Откуда же ты явился? – ухмыльнулся главный падальщик.

      – Из-за Периметра Дота.

      И неожиданное признание вызвало удивительную и абсолютно неестественную тишину. Осекся и прищурил маленькие глазки Арсений, замолчали, будучи в полной боевой готовности, его телохранители, ошарашенно притихла «публика». Как и прогнозировал седой, первое признание удивит падальщиков и даст ему время произнести главную речь.

      Громким голосом.

      Гордо.

      – Меня зовут Белый Равнодушный, – громыхнул он, глядя на врага в упор. – И ты, Шериф Арсений, должен меня помнить. Четыре года назад ты украл и убил моего сына. Когда же узнал, кого посмел тронуть, то сменил имя и сбежал сюда, на край Зандра, в надежде, что я тебя не достану. Но я здесь, Шериф Арсений, я пришел расплатиться.

      А в следующий миг на улице взорвалась первая пуля «Хиросима», выпущенная из револьвера «Толстый Мэг»…

      Когда речь заходит о страшных патронах анархистов, ключевым словом для определения их заряда является не «микроскопический», а «ядерный». И если вы это понимаете, вы не задаете глупых вопросов типа: «Какая сила разнесла на куски двухэтажный каменный дом?» или «Когда вернется улетевший к облакам тяжелый танк?». Вы знаете, из-за чего появляются воронки чудовищных размеров и почему панически мечущиеся падлы в буквальном смысле исчезают в пламени…

      Шесть взрывов – пауза, поскольку Кабире нужно вставить в каморы «Толстого» новые «Хиросимы», – и снова взрывы. Шесть. И снова пауза.

      И паника.

      И гибнущая Безнадега, исчезающая в пыли, дыму и разлетающихся обломках.

      Горящие и тонущие суда, плавящаяся техника, периодически фонтанирующая огнем взрывающихся боекомплектов, здания, рушащиеся и растворяющиеся в пыльных облаках, и трупы, трупы, трупы… И невозможность ответить, поскольку анархистка засела в господствующем над аттракционом Нижнем Балконе и уничтожила пост, позаботившись о том, чтобы до нее не смогли добраться.

      Безнадега умирала в огне, и только во дворец до сих пор не прилетело ни одной кошмарной пули.

      – Тебе