Сердце под Лезвием. Алла Железнова

счета. Это все равно, что посмотреть сквозь занавеску.

      – Два первых не проблема. А на счет третьего… будем молиться, чтобы сбор рейда был значительно позже. Иначе, – тут уже паузу выдержала я, а потом загадочно улыбнулась, – я все равно туда сбегу.

      Шиана обреченно хлопнула себя ладонью по щеке, дернула ушками и нервно забила длинным хвостом по одеялу. Второй рукой она скомкала белый передник, в предвкушении неприятностей. Когда тишина совсем затянулась, приспешница вдруг произнесла:

      – Нас накажут.

      Вечером того же дня, отец позволил мне покинуть место своего заключения и вернуться в комнату.

      – Милая, ты перегнула палку, – начал император Алистриэль серьезный разговор.

      Чистокровный эльф сидел у меня в комнате, вальяжно развалившись в кресле, тем самым говоря, что он в добром расположении духа. Его длинные волосы слегка открывали острые уши и были рассыпаны по плечам поверх белоснежной рубашки с золотой вышивкой, расстегнутой до середины груди. Голову охватывал платиновый обруч с сапфиром, в цвет его глаз. Коричневые брюки, сшитые по фигуре, заправлены в высокие сапоги на небольшом каблуке. Красавец. И оба сына похожи на него, за исключением глаз. Мне нравится его образ.

      – Прости, отец, но я не обязана терпеть унизительные замечания свой адрес. И должна как-то выражать свой характер. А когда я начинаю декламировать своим писклявым голосом правила поведения взрослых женщин, на до мной лишь смеются. Ты слышал, как они меня называют? Куст росянки среди чайных роз. По эльфийским понятиям это оскорбление. А без свидетелей вообще начинается травля.

      Эмоции полились из меня бурной волной. Длинное, искристо-белое прямое платье с отрытым декольте путалось в моих ногах, мешая гневно расхаживать по комнате.

      – Киона, сядь! – спокойным, и в то же время не терпящим возражения, тоном велел отец.

      Повинуясь указанию, я задрала подол юбки выше колен, забралась на свою кровать, скрестив босые ноги, и притянула к груди большого мягкого медвежонка, напуская на себя вид оскорбленной невинности.

      Император лишь тяжело вздохнул, наблюдая за этим копошением. "Годы идут, а она все такая же маленькая. Очень похожа на мать и ростом, и фигурой, и манерой поведения. И житья ей здесь не будет. Слишком уж она другая мо местным меркам".

      – Если ты не перестанешь куролесить, я буду вынужден тебя наказать. – Немного помолчав, он добавил: – Тебя и твою камеристку.

      – Она здесь не причем! Она лишь выполняла мои приказы! – заступилась я за Шиану.

      – Ты ей не приказываешь с самого момента вашей связи. Это просто не в твоем духе, принуждать кого-либо к чему-то, даже собственную приспешницу. Соответственно, следующий раз наказание будет одинаково для вас обеих! Или я не король эльфов! Итак, я очень тебя прошу больше не причинять ущерб дворцу, иначе мы разоримся на ремонтах. Договорились? – вздернул вопросительно он бровь.

      – Но Крысне то можно? – с тоской, растягивая слова, спросила я.

      – Крысне? Крысне можно! – с серьезным видом кивнул