Забыть тебя невозможно. Мария Высоцкая

понятия не имеешь, что такое Ян, – перехватываю ее запястье. Чуть сжимаю, несильно, но вижу застывшее в глазах сестры возмущение.

      – Ты хотел сказать, кто такой.

      – Я сказал именно то, что хотел сказать.

      Гирш – хороший друг, и на этом все. В остальном – полный мудак. И мне очень не хочется, чтобы Катя ощутила это на себе.

      – Ну да, это в твоем стиле. Лучше расскажи мне, чего ты от Аринки хочешь? – интересуется меланхолично, сползая головой на ручку кресла.

      – Все.

      – Все – это, мой хороший, ничего, – задирает ноги и скрещивает их в воздухе, прежде чем закинуть на спинку.

      – Че ты до меня докопалась?

      Обсуждать с Катькой Аринку я не буду. Во-первых, потому, что она сдаст все до последней буквы, а во-вторых, не хочу наговорить лишнего. Громова и так на меня не самым позитивным образом реагирует.

      – Ты первый начал. Не лезь в мою личную жизнь, и я не суну нос в твою.

      Молчу пару минут, а потом спрашиваю:

      – Как у нее вообще дела?

      Сдаюсь. Мы за два года с Катюхой про Аринку не говорили. Пересекались на отдыхе, но тему Громовой не поднимали. И сейчас, конечно, не стоит. Но желание все о ней разузнать сильнее.

      Я пытался все забыть. Оставить Арину навсегда. Если бы не вернулся, возможно, когда-нибудь и смог бы. Отпустил бы. Разлюбил.

      Но я вернулся. Поэтому без вариантов уже. Она мне как воздух нужна. Одна только мысль, что она сейчас где-то там, рядом с этим Сашей-Пашей, из себя выводит. Тупым ножом по сердцу. Сначала так извращенно скребет, а потом раз за разом наносит удар. Почти смертельный. Но я все еще жив и даже пьян. Второе сегодня – прямое последствие первого. Хочется забыться, хотя бы на пару часов. Чтобы не думать, не выносить себе мозг, потому что конкретно сейчас ничего я сделать не могу.

      – Нормально.

      – Она изменилась.

      – Два года прошло, вообще-то, ну так, вдруг ты не заметил, – губы сестры складываются в скептическую улыбку.

      – Очень смешно.

      – Но когда вы вместе, то определенно перемещаетесь во времени. Как были тупыми одиннадцатиклассниками, так и остались.

      – Она тебе что-то говорила? Обо мне, говорила?

      Интерес все нарастает. Брожу по Катькиному лицу чуть захмелевшим взглядом. Дымно. Особняк Гирша тот еще притон, если честно.

      – Может, и говорила.

      Токман мило улыбается и тянется к бутылке.

      – Хорош, – выдираю из ее когтистых лапок свой трофей. – У тебя пол с потолком уже местами поменялись.

      – Вечно ты строишь из себя папочку. Вообще, мы с ней на неделе после вашего милого рандеву в туалете виделись.

      – И?

      Бешусь от Катькиной нерасторопности и подаюсь вперед. Раздражают эти долгие паузы в такие моменты.

      – Что «и»? Ты ее бесишь, как и меня, – вздыхает. – Все мужики бесят.

      – Твоя пассивная агрессия меня пугает.

      – Привыкай.

      – У нее свадьба?

      Вопрос срывается с губ быстрее, чем я успеваю сообразить. В таких делах мое сердце мне не союзник. И если мозг поставил