Кто убил Ангела. Татьяна Беккер

во рту не было. Присоединяйтесь.

      На маленьком столике, застеленном простой, но чистой клеёнкой, будто сами по себе появлялись хрусткие солёные огурчики, толстые ломти серого хлеба, пара отварных яиц и её высочество картошечка. Приветливо булькал чайник, закипая в уголке.

      Александр стремительно поглощал еду, делая усилие, чтобы оставить хоть что-то хозяйке. Та лишь курила в открытое окно, иногда делая глоток обжигающего чая да отправляя в рот скомканные кусочки хлебного мякиша.

      – Не ожидала от вас такого, Александр Александрович, а ведь производили впечатление человека серьёзного, делового. Всего несколько дней в наших местах, а уже можете сойти за пациента. Видела я ваши ночные метания под луной. Захватывающее зрелище. А не выйди я – заблудились бы в трëх соснах, а с утра нашли бы ваш хладный труп в халате на голое тело – ещё одной тайной старой усадьбы стало бы больше.

      – Спасибо, Зинаида. Я действительно не знаю, что бы без вас делал.

      – Да ладно, что уж там. У нас таким скептикам тут сложно приходится. Поэтому глаз да глаз нужен. Вы же, например, не верите, что покойную призрак генеральши ножичком по шее резанул? Вот и я не верю. Только и с самой Ангелиной не так что-то было. Вот не могу слов подобрать: вроде и спокойная девка, ласковая, услужливая, а была в ней бесинка. Все с ней как с писаной торбой носились, а я наблюдала, присматривалась. Ведь как она у нас появилась в первый раз, так и пошло всё кувырком: лекарства пропадать начали, пациенты, что на выписку шли, вдруг совсем неуправляемыми становились, а потом и начмеда нашего чуть не посадили за приставание к пациенткам.

      – Хм, чем дальше, тем интереснее. Что ж вы в прошлый раз молчали, голубушка? Тут такие вещи творятся, а мне никто ни гугу.

      – Ну, так я не знала, что Ангелину убили, думала, вы под Якова Семёновича копаете. Его многие не любят, кляузы пишут. Вот по пропавшим лекарствам даже из наркополиции, или как там это у вас называется, приезжали. Молодой следователь, заполошный, не вам чета. Уж как он здесь орал, обещал всех на чистую воду вывести, а Дашковского лет на двадцать в тюрьму отправить. Только ничего у него не вышло: так и уехал с мордой багровой – боялись, инфаркт хватит. Ну, а потом Яков Семёнович сам практикантку вычислил, что препараты подворовывала, только в полицию не сдал, пожурил и выгнал.

      В такие глухие ночные часы люди, спрятавшиеся в островке света абажура, отгородившиеся от темноты и холода, наиболее разговорчивы и откровенны.

      – А что за ситуация с начмедом? – Сан Саныч понимал, что поспать ему предстоит не скоро, но новая информация стоила того. – И почему я с этим работником незнаком, просил ведь, чтоб мне всех на допрос предоставили!

      – А Юрий Петрович в отпуске сейчас, поэтому его и не видели. Хотя на неделе по нескольку раз заходит. Уж и говорила ему, чтоб ехал куда-нибудь на моря спокойно, я отчëты доделаю, – не доверяет никому, всё сам. Его понять можно: после того что произошло, я б тоже никому не верила. Его ж все прочили на должность главврача