Башня. Олег Раин

я выбрал верное и очень скоро уже мог обнять Башню.

      – Привет, роднуля!

      Я погладил шероховатый бетон. Совсем как шкуру гигантского бронтозавра, окостеневшего, но не утратившего внутренней жизни. И, как обычно, испытал смешанные чувства – робость напополам с восторгом. Другие руферы вовсю изображали из себя дрессировщиков, покоривших высотного зверя, а у меня такое не получалось. Более того – я знал, что этого зверя покорить невозможно и все его благодушие легко и просто может сойти на нет. По крайней мере, счет парней и девчонок, разбившихся здесь, шел уже на десятки. Имена их – с эпитафиями, стихами и разномастными комментариями – украшали тело бетонного гиганта в самых непредсказуемых местах. Сейчас надписи различить было сложно, но я и без того помнил многие из них наизусть.

      Перебирая прохладную твердь руками, я добрался до ржавой лестницы, поправил за спиной рюкзак и полез вверх.

      Время я не засекал, но первую сотню перекладин пробежал довольно резво. Туман с высотой стал менее плотным, и это мне не слишком понравилось. Высота – она ведь страшна прежде всего своей прозрачностью. А мне хотелось и дальше себя обманывать. Страховочные обручи были разбросаны не слишком часто, но в сегодняшнем тумане они были и не нужны. Вязкая серая пелена создавала иллюзию близости земли – словно я и не взбирался никуда, перебирал себе руками-ногами на одном и том же уровне. Даже веселье какое-то накатило – и чего я так боялся? Вот же, всего-то второй раз лезу по внешней лестнице – и никакой дрожи! А первый раз было ох как страшно! Навсегда запомнил. И перекладины стискивал так, что пальцы потом неделю болели и в груди болезненно ёкало.

      То есть по внутреннему каркасу я поднимался на Пятачок уже раз сорок, но это было совсем не то. Мы и компаниями там карабкались, и анекдоты по дороге травили – шутили да ржали – какие там страхи! Кругом арматура, кабели, а главное – бетонный надежный кокон со всех сторон. Если сорвешься – лететь тебе те же сотни метров, но вот страшно все равно не было. Практически ничуть. А вот снаружи, да без спасительного тумана, меня, помнится, крепко прижало. Потому тогда уже твердо решил: хочу я того или не хочу, а лезть снова придется – возможно, даже не раз и не два, пока не пройдет эта предательская дрожь. Тем более что примеров достойных хватало. Во-первых, Славка – давний мой друг, Сержант с Карасем, Жора бородатый, Юрыч и, конечно, Саня Курбатов.

      Впрочем, про Саню – отдельная тема. Он был у нас признанным королем! По слухам, покорял первую высотку города более сотни раз – и это только по наружке! Внутренние подъемы этот красавец уже и считать перестал. А сколько про него всякого рассказывали! Как взбирался на Пятачок в любой мороз и любую непогоду – на время, с завязанными глазами и даже скованными руками! Ребята шептались, что в нагрудный карман Санька всегда брал с собой документы. Чтобы не было потом проблем «с опознанием тела». Прямо как в воду глядел! Точнее, в пропасть. Ну а пропасть взяла и глянула на него ответно. Как в той жутковатой