Башня. Олег Раин

фигашеньки не видит и которая движется вдвое быстрее меня. Ну никак она не походила на слепую! А уж когда Алиса оборачивалась ко мне и глаза ее слегка щурились, я мог бы поклясться, что она меня видит! Не мог же я быть для нее одним только голо сом!

      Я и не заметил, как истекли положенные минуты и Алиса достала из духовки благоухающую шарлотку.

      – Ого! Как ты быстро!

      – Антош, это же простейший рецепт: режешь мелко яблоки, сыплешь на сковородку, туда же стакан муки, стакан сахара и три яйца. Потом в печку – и до победного.

      – А как ты определяешь нужное время? По таймеру?

      Алиса с улыбкой ткнула себя пальцем в нос.

      – Можно по таймеру, но носом надежнее. Я же постоянно нюхаю.

      – Как собака?

      – Наверное, даже как олень. У них, говорят, обоняние лучше, чем у волков.

      – Тогда я это… Тоже что-нибудь приготовлю. Это, правда, вредно, но вкусно.

      – Если вкусно, значит, уже не вредно! – убежденно возразила Алиса. – Психосоматика – такая штука, рулит и настроением, и здоровьем. Если жизнь озарена настоящим светом, никакая гадость ее не омрачит.

      Светом… Да еще настоящим? На такие эпитеты я даже не знал, как реагировать. Странная все-таки была эта Алиска, но мне ее странности нравились.

      – А как называется твое блюдо?

      – Мое блюдо называется просто, – хмыкнул я. – Ле-ден-цы.

      В следующие четверть часа я тоже как мог демонстрировал свои кулинарные способности. Для начала в эмалированной кастрюльке растопил сахарный сироп, но пока искал с Алисой подходящие специи, часть кастрюльки успела необратимо потемнеть. Пришлось спешить, и за неимением свободных сковородок я скоренько разложил на кромке плиты кусочки яблок, хлеба и резаных апельсиновых корок, после чего, обмотав кастрюльку полотенцем, принялся разливать тут и там желтеющий сироп. Обжегшись, капнул пару раз мимо – на пол и табурет.

      – Я тут это… Напачкал у тебя немного.

      – Нестрашно, – ободрила меня Алиса. – Пахнет очень аппетитно.

      – Обычно это все заливается в формочки – петушки там разные, зайчики, – пояснил я. – Но у нас будут просто монетки и лепешки.

      – Я люблю, когда все просто.

      – Ну, так-то оно действительно просто… Но иногда случаются, понимаешь, спотыки с оврагами.

      – Что-что?

      – Форс-мажоры, значит…

      Я ножом попытался подцепить одну из монеток, но она почему-то не поддавалась.

      – А сейчас у нас что? Спотыки или овраги? – Алиса забавно склонила голову набок. Лицо ее приняло плутоватое выражение – совсем как в ту минуту, когда на улице она решила от меня затаиться.

      – Ну… – промямлил я. – Сейчас у нас фигня, похоже, получается. То самое, что никак не предвидишь…

      Я тут же мысленно себя обругал. Старался же не поминать подобные вещи! «Смотреть», «видеть», «глядеть» – будто других глаголов нет…

      – Слушай, Антош, давай без этих твоих шпионских реверансов. Ты ведь мой друг? Вот и нечего стесняться.

      Если Алиса полагала, что я справлюсь