Навсегда в его сердце. Джулия Джеймс

мужчина.

      – Ставрос Кустакис.

      Розали услышала, как он повторил это имя с акцентом, который сочетался с произнесенным именем, сочетался с аурой иностранности вокруг него.

      Она снова моргнула, глядя на него:

      – У меня есть отец?

      Вопрос прозвучал глупо – ей только что назвали его имя. Розали заметила, что это странно подействовало на мужчину. Он удивился еще больше, сведя брови и нахмурив высокий лоб.

      – Ты не знала? Ты не знала, что Ставрос Кустакис – твой отец? – В голосе мужчины звучало недоверие.

      – Нет, – ответила она.

      Судя по всему, мужчина не верил ни одному ее слову. Не верил, что она та, за кого себя выдает. И не верил, что она не знает, что этот… как там его… ее отец.

      Это слово зазвенело у нее в голове. Слово, которое она никогда не употребляла, которое не имело к ней отношения.

      Он просто не существовал, если не считать те жалкие короткие недели романа ее бедной матери, прежде чем он ушел навсегда.

      Но вот теперь оказалось, что он существует.

      – Как отец меня нашел?

      Вопрос внезапно вырвался, и она жадно уставилась на человека, который сообщил ей удивительную, невероятную новость. Понятно, теперь жизнь изменилась навсегда.

      «Мой отец знает обо мне! Он послал человека, чтобы найти меня!»

      Эмоции всколыхнулись в ней, отвлекая от того факта, что смотрящие сверху вниз темные глаза несколько затуманились.

      – Об этом ты спросишь его сама, – последовал отрывистый ответ.

      Розали с нетерпением перешла к следующему вопросу:

      – А где он сейчас?

      – Он живет в Афинах.

      – В Афинах? – Глаза Розали распахнулись.

      Ее отец грек?

      В голове прозвучал голос матери:

      «Он был иностранцем, так романтично! Работал в Лондоне…»

      – Да, – резко ответил мужчина, он словно отгораживался от нее. – Другие вопросы могут подождать. Собирай вещи, мы уходим.

      Розали уставилась на него:

      – Что вы имеете в виду?

      – Я везу тебя в Афины, – сказал он, – к твоему отцу.

* * *

      Плотно сжатые губы, сердитый взгляд…

      Ксандрос искоса смотрел на свою спутницу. У нее все еще было такое выражение лица, будто она не понимает, что происходит.

      «Теперь нас двое», – мрачно подумал Ксандрос.

      Он приехал в Лондон только для того, чтобы предостеречь английскую дочь Ставроса от отцовских интриг. Но теперь его гнев на Ставроса нашел новую причину. Черт, он всегда знал, что этот человек безжалостен, – его отречение от Ариадны было доказательством этого, – но то, что он сделал с этой несчастной другой своей дочерью, было непростительно. Держать ее в крайней нищете, в неведении об отце…

      Эмоции бурлили в нем, глаза блестели темно и сердито. Ставрос хотел, чтобы его английскую дочь доставили к нему? Пожалуйста! Не оставлять же ее в этой трущобе.

      Девушка пошла с ним достаточно охотно. Почему нет? Она только что узнала, что у нее есть отец, конечно, она захочет встречи с ним! Здесь, в Лондоне,