Горький ветер свободы. Ольга Куно

резко расхотелось. Эх, нечего было останавливаться, чтобы отдышаться! Право слово, какой в этом смысл, если все равно собираешься покончить с собой? А теперь, когда я успела постоять, оглядеться и задуматься, стало жутко.

      Соберись, Сандра! Возьми себя в руки! Ты не можешь отступить! Может быть, это твой последний шанс сохранить человеческое достоинство! Или ты хочешь дождаться, пока тебя приволокут в армон, и там Данте станет «укрощать» тебя при помощи «имеющихся у него средств»? Докажи, что ты – не вещь, а живой человек и тебя невозможно лишить права выбора, хотя бы такого.

      – Страшно?

      Я вздрогнула при звуках этого голоса и обернулась. Данте стоял возле лестничного проема. Я прижалась спиной к ограждению, вцепившись обеими руками в перила.

      – Ты ведь знаешь наш язык, – произнес между тем Данте, и это не было вопросом. – Не притворяйся, что не понимаешь.

      Его слова немного сбили меня с толку, но я быстро рассудила, что лгать больше не имеет смысла. Я все равно сброшусь вниз, так какая разница, признаюсь ли сейчас в обмане? И я заговорила.

      – Как ты узнал?

      – Сначала просто догадывался. Но сегодня, когда тот парень рассказал историю покончившей с собой рабыни. Ты смотрела на башню с таким вожделением, словно здесь поселился мужчина твоей мечты. Так что у меня не осталось ни малейших сомнений в том, куда ты первым делом направишься.

      Он сделал шаг в мою сторону.

      – Не подходи! – крикнула я. – Я все равно прыгну.

      И полуобернулась к перилам, не намеренная позволить ему приблизиться.

      – Хорошо, хорошо. – Данте замер на месте и вытянул руку ладонью вперед. – Я не стану подходить. Но ты ведь и сама не хочешь прыгать, верно? Все-таки это очень страшно – вот так взять и одним движением закончить все.

      Его голос звучал спокойно, почти расслабленно, только глаза смотрели напряженно и словно испытывающе.

      – Страшно, – без тени смущения согласилась я, глядя на него с вызовом. – И той девушке вчера тоже было страшно. И все-таки она прыгнула.

      – Не равняйся на совершенно незнакомого человека, – поморщился Данте. – Откуда ты знаешь, есть ли между тобой и той девицей хоть что-нибудь общее?

      – О, общего между нами более чем достаточно! – с горькой усмешкой заверила я.

      – Разве я хоть чем-нибудь тебя обидел?

      Я криво усмехнулась. Вы только посмотрите на него: сама невинность!

      – Нет. Конечно же нет! – саркастично ответила я. – Ну разве что самую малость. Например, велел привязать меня к столбу, как дворовую собаку.

      – Тут ты сама виновата, – не принял упрек Данте. – Зачем пыталась бежать?

      – Затем, что я – не вещь, а живой человек, – зло отрезала я. – И потому считаю себя вправе идти туда, куда захочу.

      – В данном случае – на свидание с ядовитыми змеями? – Теперь сарказм прозвучал в голосе Данте.

      – Даже если и так, – продолжила я стоять на своем.

      – Ты не могла бы придумать более убедительный аргумент? – поморщился