Владыка воронов. Лана Александровна Ременцова

заметил это и улыбнулся, обнажая великолепные белые зубы.

      Роланд сам взял его левую руку, несмотря на то, что тот держал пленницу, и надел на мизинец перстень.

      – Ты заслуживаешь большего, мой верный товарищ по оружию, а девка хоть и красива, как богиня, но всего лишь очередной бальзам для моей израненной души.

      Вугор склонил голову.

      – Я за вас разорву любого орла.

      Владыка потрепал его по щеке.

      – Иди, пусть её осмотрят, вымоют, накормят и оденут в одежду моей наложницы.

      – С каким цветом вышивки?

      (Цвет вышивки отличал наложниц по рангу).

      – Чёрной.

      – У вас за двести лет никогда ещё не было наложницы такого ранга, все только с белой.

      – Эта будет первой. Такой, как она и, правда, ещё не было в моей жизни. Что-то в ней есть… иное, сильно отличающее её от всех женщин и это не совершенное тело, а то, что я не могу пока объяснить. Сила духа, несмотря на весь ужас, который она увидела и знала, что её ждёт в моих покоях, она всё же боролась до последнего, кусалась и царапалась. Сколько я перенасиловал девок, ни одна так долго не защищалась.

      Вугор вышел, размышляя над словами владыки. «Может, эта девочка сможет растопить лёд его души? Несчастный брошенный всеми ребёнок, научившийся уже в детстве защищать себя и всё воронье государство, не подчинившийся ни одному опекуну. Сильный и жестокий воин. Наш Бог».

      Роланд подошёл к окну. Дунул сильный ветер, и его густые волосы на миг поднялись, опять создавая вид некого тёмного бога, прекрасного в своей смертельной для врага красоте. Тонкие пальцы опустились на каменный подоконник.

      «Ты моя пленница и наложница, это лучше чем быть подстилкой Вугора, даже если он лучший мой воин». Он скинул на пол измятое покрывало и надел, чёрные узкие брюки, короткие замшевые сапоги, взял по привычке кнут и вышел. Прошёл по каменной лестнице вниз во двор. Слуги, встречающиеся по пути, прижимались к стене, склоняя головы, зная крутой нрав владыки. Он мог и кнутом полоснуть от лица до ног, оставляя глубокий кровавый след.

      Подошёл к бочке с прозрачной колодезной водой, умылся, разбрызгивая её в разные стороны, опустил голову под воду и, растряхивая капли с волос как лев машет гривой, растянул спину выгибающимся движением.

      Несколько из его воинов сидели неподалёку и начищали мечи. Он направился по направлению к ним. Те вскочили, как ошпаренные и склонили головы.

      – Отдыхайте.

      Воины присели обратно на пни и продолжили заниматься полировкой мечей.

      Владыка вошёл в конюшню, прошёл пару стойл и приблизился к своему коню. Тот фыркнул, раздувая широкие ноздри. Хозяин потрепал его по гриве и подсыпал свежего сена.

      – Ты мой любимец, и тоже поначалу проявлял строптивость, однако я усмирил тебя, усмирю и её.

      Конь снова фыркнул, махая головой с умными, будто зеркальными глазами.

      – Думаешь, нет? А что она сможет себя убить?

      Тот снова замахал головой,