Торнсайдские хроники. Ольга Куно

возле узкого окошка и, разложив на каменном подоконнике свои листки, увлеченно делала записи.

      Я настолько погрузилась в работу, что даже не заметила, как возле того же самого подоконника кто-то остановился. И, подняв глаза, не успела вовремя придать им выражение: «Не влезай – убьет».

      – Пройдемся? – Кентон предложил мне руку.

      – У меня здесь вещи, – буркнула я, бросая взгляд на свои записи.

      Глупая отговорка, ничего не скажешь.

      – Никто твои бумажки не украдет, – поморщился дворянин.

      Я пожала плечами. Алисдейр так и стоял передо мной с вытянутой рукой, а я не хотела привлекать к нашему диалогу внимание окружающих. Пришлось, с сожалением бросив прощальный взгляд на свои записи, – главное, так, чтобы он это видел, – положить свою ладонь поверх его пальцев.

      – Я прочитал последний номер недельника, – сказал Кентон, неспешно ведя меня по залу.

      – Безумно за тебя счастлива, – откликнулась я. После его последней выходки, когда нас с Люком фактически вышвырнули из дома без всяких объяснений, соблюдать в общении правила этикета не хотелось абсолютно. – Правда, статья о лодыжках чрезвычайно смела и оригинальна?

      – Меня не интересуют лодыжки, – отрезал он. – Во всяком случае, не в недельнике. Ты действительно опубликовала биографию Рейвена. А твой напарник ссылается в своей статье на монографию Светлоликого. Стало быть, я был не прав, заподозрив, что вы приходили за чем-то другим.

      – Тоже мне, великое открытие, – огрызнулась я. – Ну, и что теперь?

      – Извини.

      Я недоверчиво на него покосилась. Вроде не издевается.

      – Ладно, тогда с тебя еще два коктейля.

      – А не сопьешься? – прищурился он.

      – Даже не мечтай.

      – Это правильно. В таком обществе лучше сохранять бдительность.

      – Угу, я заметила. – Я бросила на брюнета выразительный взгляд. – Синяк на запястье, между прочим, держался неделю.

      – Пятно на брюках не сошло вовсе, – парировал Кентон.

      – Скажи своей служанке, пусть попробует вывести при помощи горчицы, – вздохнула я.

      – Сменив одно пятно на другое? Прекрасная идея! – восхитился он.

      – Много ты понимаешь, – отмахнулась я. – Засохшая горчица легко снимается.

      – Вынужден тебя разочаровать: я давно выбросил те брюки.

      – Ну, если надо, могу прислать в качестве компенсации один из тех костюмов, – щедро предложила я.

      После последней встречи с Норманом на душе остался такой неприятный осадок, что я так и не отправила бывшему его вещи. Неоднократно думала о том, что надо бы это сделать, и всякий раз откладывала. А по прошествии нескольких дней возвращаться к этому вопросу было бы уже как-то странно…

      – Как?! Неужели ты до сих пор не нашла, кому их пристроить?

      Это открытие, похоже, просто-напросто восхитило моего собеседника.

      – Кроме тебя никто не повелся, – охотно съязвила я.

      – Что,