.

Я решительно указала незваному гостю на пол.

      Тот посмотрел на меня с напускным укором, тоскливо вздохнул и перебрался… на изножие. Где и устроился с максимальным комфортом, недвусмысленно давая понять, что слезать с удобной кровати не собирается.

      Я гневно сжала губы, но сочла, что на данный момент такой капитуляции будет вполне достаточно: мне ведь и самой хотелось вытянуть из зверя хоть какую-то информацию, а для этого он должен был оставаться поблизости.

      – Зачем ты меня сюда притащил? – сердито спросила я.

      В зелёных глазах на миг почудилось искреннее сожаление.

      – Работа у меня такая, – объяснил кот.

      – Ну да, работа виновата, а ты ни при чём, – проворчала я. – Знаешь что, этот номер у тебя не пройдёт. Не пытайся доказать, будто весь из себя белый и пушистый. То есть…ты, конечно, белый и пушистый, – вынужденно признала я, – но не в том смысле, который я имею в виду.

      – Мур. – Никакого особого значения у этого звука не было, не считая разве что стремления настроить меня на более позитивный лад. – Не будь такой сердитой. Я правда тебе не враг. Кстати, разреши представиться: снежный Барсик.

      – Снежный барс? – удивилась я, приглядываясь к этому существу, совершенно не пятнистому и, несмотря на внушительный размер, всё же не настолько огромному. – Я думала, ты – кот.

      – Я – кот. Но снежный. И зовут меня Барсик.

      – Ах, в этом смысле.

      Я провела рукой по лбу, отвела за ухо растрепавшиеся волосы, и лишь затем, заметив, что на меня продолжают смотреть выжидающе, сообразила представиться:

      – Герда. И куда ты меня заманил, снежный Барсик?

      – Где мы находимся, ты и сама знаешь. Если есть вопросы, задавай, постараюсь ответить.

      Вопросы у меня имелись, и в немалых количествах.

      – Кто твой хозяин?

      – Да ты его видела. Снежный король.

      – Это понятно, но кто он такой?

      – Мяу… – задумчиво протянул кот. – Ты о стихиях что-нибудь знаешь?

      Я передёрнула плечами. Никогда особо не интересовалась этой темой.

      – Ну так, в рамках школьной программы. Основных стихий четыре: земля, воздух, вода, огонь. Они не живые, но и не мёртвые. Появились прежде, чем были созданы растения, звери и люди, и останутся после того, как все мы исчезнем с лица земли, – более-менее процитировала учебник я.

      – Они живые, – протянул кот, – очень даже живые. Но не в таком смысле, в каком вы привыкли об этом думать. Это не дяди и не тёти, прячущие обычный человеческий мозг под колдовской оболочкой. Они совершенно иные. Чувствуют по-другому, думают по-другому… Собственно, они и не думают, в обычном понимании этого слова. Но желания или, скажем так, стремления у них есть, и связаны напрямую с их сутью. Ты правильно сказала: четыре стихии – основные, но есть и другие, вторичные, родившиеся из переплетения первостепенных. Или как-то с ними взаимодействующие. Стихия Хлада, например.

      Последние слова он произнёс эдак буднично, а взгляд