ДНК для олигарха. Виктория Волкова

мать с дочерью устремляются вперед, неторопливо бреду сзади.

      Не догоняю. В прямом и переносном смысле.

      Дорогой папа и с того света умудрился влепить мне леща. Обсуждал меня со своей телкой. Говорил гадости. А я всю жизнь лез из кожи вон, пытаясь заработать его уважение и доверие. Выходит, зря старался.

      Кристина. Может, он нормальный человек?

      Еле сдерживаюсь, чтобы не нагрубить. Саша предупреждал о старшеньком: опасная редкая сволочь.

      Нужно как-то выбираться из этого рая. Приду в комнату, первым делом позвоню Ярику. Пусть поможет незаметно уехать. Слишком душно здесь, на вилле «София»…

      – Мамочка, – прерывает мои размышления Лиза. – Ты устала?

      – Ни капельки, – улыбаюсь через силу. Хотя сейчас впору разреветься от отчаяния и бессилия. – Давай в лова! Чур я вожу! – предлагаю я малышке.

      И когда она резво бежит вперед, топчусь на месте. Но краем глаза заметив приближающегося Шершнева, бегу догонять Лизу.

      – А-а, – кричит она весело. – Ты меня не поймаешь!

      – Догоню-догоню! – бегу следом.

      Лиза оборачивается проверить, далеко ли я. На абсолютно гладкой и ровной дороге маленькая ножка попадает на круглый камень. Но ребенок все еще продолжает движение по инерции. Нога подворачивается, не чувствуя опоры. И Лиза падает на покрытую тырсой дорожку.

      – Нужно смотреть под ноги, – выговариваю я, кидаясь к ней. Встаю рядом на колени. Целую лоб, прижимаю к себе вздрагивающее от рыданий родное тельце.

      – Дай посмотрю, что там с ножкой? – прошу дочку и, рассматривая ссадину на коленке, кошусь на приближающегося Матвея.

      – Что случилось? – рявкает он, присев на корточки. Его лицо оказывается рядом с моим. И от такой опасной близости перехватывает дыхание. Я даже родинку вижу на скуластом суровом лице. В глаза бросаются губы. В меру пухлые. Будто очерченные тонким пером.

      О господи, о чем я думаю!

      – Нужно вызвать врача! – строго заявляет Шершнев. – Может быть перелом или сотрясение…

      – Если только у вас, – несмело роняю я. Этот тип выводит меня из себя. Ничего не могу с собой поделать! – Это просто ссадина, – замечаю сердито.

      И достав из кармана бутылочку воды, припасенную с обеда, лью воду на ранку.

      – Вы хоть соображаете, что делаете? – рявкает Шершнев. – Ребенку нужно оказать квалифицированную помощь. А вы…

      – А у меня медицинское образование, – выдыхаю, осторожно ставя Лизу на ноги. – Где болит, солнышко? Можешь идти?

      – Неоконченное, – с усмешкой бросает Матвей, будто я не в универе училась, а в школе для дефективных. – Девочке нужно в больницу. Сделать рентген.

      – Мамочка, – еще пуще начинает реветь Лиза. – Я не хочу. Ножка почти не болит…

      Смотрит жалостливо. И всхлипывает больше от безысходности, чем от боли.

      – Нет, милая, никакой больницы, – заявляю решительно и, поднявшись на ноги, оглядываюсь по сторонам.

      Чахлый кустик подорожника я замечаю чуть поодаль. Быстро кидаюсь к нему и, сорвав парочку годных