Солнце, которое светит ночью. Александра Дмитриевна Тельных

свечение неба покрасило город в теплый оранжевый цвет. Кучевые тяжёлые облака, быстро уносимые ветром, поминутно меняли свою причудливую форму. Вскоре солнце погасло, и полотно туч цвета сажи затянуло все небо. Ветер протяжно взвыл, усилил свои порывы и стал гнуть верхушки тонких деревьев к земле, а те принялись шумно сопротивляться. В вышине раздался треск, и молния разрезала небо острой ослепительной иглой. Началась гроза. Город предстал в своём двоемирии. Сквозь потоки ливня были видны сырые стены домов, мокрые деревья и их мутное отражение в дождевой воде, струящейся по серому асфальту. Отзеркаленный город стоял вниз головой и волновался не меньше, чем настоящий. Гулкие раскаты грома грозно разрывали тихий звук опустевшей задвоившейся улицы.

      Гроза продолжалась четверть часа. Постепенно перерыв между громом и молнией становился всё больше, и скоро гром ушёл далеко на восток. Стекающая с возвышений вода журчала по дорогам и вымывала скопившуюся городскую пыль.

      Страхов, черным шерстяным пиджаком укрывая голову от крупных капель дождя, падающих с листвы деревьев, бежал по мокрым улицам в старый ресторан в центре города, где у него была назначена важная встреча. Совладельцем и, по совместительству, барменом заведения был бывший коллега Денис Анохин. Два года они вместе работали за Звягинцева, но с течением времени Анохин решил уйти из юриспруденции и заняться делом, которое приносило бы ему больше радости, чем общение с преступниками.

      Страхов потянул на себя ручку тяжелой двери, зашел в ресторан, стряхнул с себя капли дождя и отдал пиджак официантке, которая встретила его у входа и предложила высушить промокшую одежду.

      – Ваш столик будет готов через несколько минут, – сказала она, вежливо улыбаясь, – Пока можете присесть за барную стойку.

      Страхов подошел к Анохину, который готовил напитки для двух пожилых мужчин.

      – Ты рано, – сказал Денис, заметив издалека друга.

      – Там ливень стеной, – буркнул Страхов, забирая протянутый ему кофе.

      Анохин закатал по локоть рукава черной рубашки, из-под которых выглянула плотно забитая татуировками кожа, завязал длинные волосы в хвост и стал натирать до блеска мраморную стойку.

      – Готов к большому дню? – спросил он, широко улыбаясь.

      – Все с собой, – похлопав по карману брюк, ответил Страхов.

      – Ты какой-то нервный, – с подозрением осматривая друга с ног до головы, сказал Анохин.

      – Новое дело ведет мой однокурсник. Вот следователем может оставаться долго только тот, кто считает себя Богом, – потирая затекшую шею, злобно пробормотал Страхов.

      – Ты так же и про прокуроров говорил, – посмеялся Анохин и добавил, заметив нервозные постукивания ногой, – Ты давно ходил к психологу?

      – Да, – неохотно протянул Страхов, отодвигая чашку кофе и оглядываясь по сторонам, – Дай воды, – попросил он, вынимая из портфеля бутылек с таблетками.

      Анохин наполнил стакан и протянул его Страхову.

      – Перестань пить эти