Порок. Илья Райх

не думаю, что приписали лишнее. Это не из-за слепой веры к вершителям закона, просто маломальские расхождения вызовут у ваших коллег сомнения, подлинный я убийца или нет. Так ведь, господин Романов? – расписавшись, Воинов кинул листы на стол. Это был самоуверенный жест. Евгений возмутился:

      – Это что?

      – Это моя подпись, я всегда расписываюсь одной буквой.

      Каждый лист был подписан одной латинской буквой – «V».

      – Напиши полностью свою фамилию.

      – Нет! – с ухмылкой произнес Воинов.

      – Почему?

      – Вы думаете, что я, придя с повинной, откажусь от своих слов?

      Евгений ничего не ответил, суетливо собрал показания, позвал конвоира. Но, перед тем как увести Воинова в камеру, он поинтересовался у Марии, есть ли у нее вопросы к пришедшему с повинной. Она неуверенно помотала головой.

      Вместе с конвоиром в кабинет забежал «коридорный»[2]адвокат, неприметный мужчина предпенсионного возраста; не вчитываясь в показания, он расписался под показаниями Воинова и быстро удалился.

      Уже когда на Воинова надевали наручники, Евгений вновь поинтересовался уликами:

      – Ты все же так и не сказал, где у тебя нож?

      – Не все сразу. Мы с вами будем долго говорить.

      – Не надейся, что удастся растянуть дело, я его закончу быстро, если ты и вправду тот, кого мы ищем.

      – Вы не поняли, Евгений Андреевич, независимо от дела у нас с вами будет долгий разговор.

      – Хм…

      Последнее, что увидел Воинов, так это надменный взгляд Евгения в ответ на его реплику.

      Глава одиннадцатая

      Евгений выехал из ОВД. Он не помнил, сколько раз по дороге домой набирал номер телефона Татьяны. Пять, десять или вовсе – двадцать раз. Она не отвечала. Только когда он въехал на территорию двора, телефон зазвонил: «Татьяна!». Волнение и легкая дрожь немного поубавили его порыв. Переведя дыхание, он произнес:

      – Чего телефон не берешь?

      – А я спала, проспала весь день, – полусонным голосом ответила Татьяна.

      – Хотел извиниться за сегодняшнее, я был неправ, – пересилив самолюбие, перешел к извинениям Евгений. Его раскаяния были наполнены нотками искренности.

      – Ладно, просто я хочу тебе сказать, не надо портить отношения на пустом месте, – спокойным голосом произнесла Татьяна. Видно, сонное состояние вселило в нее толику снисхождения.

      Образовалась пауза.

      – Ты где? – спросила она.

      Евгений вновь пустился в душевные излияния:

      – Представляешь, я очень сильно переживал, – он не успел договорить. Татьяна воспользовалась моментом, чувства стеба ей было не занимать, но прибегала она к нему в очень редких случаях:

      – По числу звонков было заметно, – но в голосе не читалось иронии.

      – Из-за переживаний впервые в своей карьере ощутил желание пренебречь работой, и тому виною – ты, – он решил до конца пронести знамя страдальца перед глазами Татьяны. – Вместо того чтобы допросить с пристрастием

2

«Коридорный» – так сотрудники правоохранительных органов называют государственных адвокатов при ОВД.