Шанс на любовь. Настя Джордеген

посетила парочка интересных идей для проектов, которые давно похоронил, потому что считал, что зашёл в тупик. Но моя спящая муза вдохнула в них жизнь.

      Я ушёл в работу с головой, поэтому вздрогнул, услышав слабый осипший голос.

      – Может, всё-таки расскажешь, что ты тут делаешь?

      – Просто приехал, когда узнал, что ты простыла.

      – Откуда? Ты интересуешься моими делами?

      – Машка разболтала, – усмехнулся её вопросу.

      – Я в порядке, – уверенно говорит девушка, думаю, она и правда так считает.

      – Я знаю, – подсаживаюсь к ней на кровать и заглядываю в глаза. – Лесь, я тут просто, как друг, а не как человек, который согласился быть отцом твоего ребёнка, и тем более, не как твой воздыхатель. Я просто не хочу, чтобы ты с температурой оставалась одна. Я знаю, у тебя кроме Маши и Лизы в Москве никого нет, кто бы смог позаботиться о тебе. У девчонок маленькие дети и им сейчас не до тебя, хотя тоже волнуются. Можно, я просто побуду рядом, пока ты температуришь?

      Она долго не отвечала мне. Просто смотрела прямо в глаза и молчала. Я пытался просчитать варианты её ответов, как и мои ответные аргументы за право находиться рядом с ней. Даже готов был применить тяжёлую артиллерию – позвонить Маше. Вдвоём мы бы переубедили Лесю. Но этого всего не потребовалось, девушка слабо кивнула и откинулась обратно на подушку. Моя первая маленькая победа в отношениях с ней. Я радовался этой маленькой победе, как ни одной другой.

      – Давай померим температуру?

      – Фил, я разрешила тебе остаться. Только, пожалуйста, не надо со мной сюсюкаться! Мне не пять лет, и я не при смерти, – снова её командирский тон, который мне и нравится, и в то же время раздражает. – Температуру я померю. Где-то на столике валяются рекомендации врача, раз решил присмотреть за мной.

      – Женщина! Ты можешь, хотя бы, когда болеешь, дать кому-то позаботиться о тебе? Это не сюсюканье, как ты выражаешься, это обычная забота. Или будет лучше, если я начну говорить с тобой только в приказном тоне?

      – Давай уже сюда градусник .

      – Умничка. – не удержался от комментария, подавая ей градусник.

      – Фи-и-ил, – устало протянула девушка, вставляя под пижамную кофту градусник, – ты даже не представляешь, как бесишь меня.

      – Знаю, солнышко моё, но ничем не могу помочь. У нас впереди ещё совместная беременность и, может быть, не одна.

      Девушка ничего не ответила, лишь устало прикрыла глаза. Бедненькая моя, совсем плохо себя чувствует, раз у неё нет сил даже спорить со мной. Хотя, честно говоря, я наслаждался тем, что Олеська промолчала. Глядишь, за время болезни и привыкнет не препираться по любому поводу.

      – Ты когда принимала последний раз жаропонижающее? – спросил у девушки, когда отобрал градусник.

      – Час назад.

      Я нахмурился: хреновые ей лекарства прописали, раз час назад она принимала жаропонижающие, а сейчас у неё тридцать девять и два. Олеся снова начала проваливаться в сон. Я воспользовался этим, чтобы выйти на кухню и позвонить.

      – Ань,