Сотканный мир. Клайв Баркер

тобой. Он сказал… то есть мне кажется, что он говорил… что знает тебя, – отец поднял глаза на Кэла. – Да, так он сказал. Теперь я вспомнил. Он сказал, что знаком с тобой.

      – Это была уловка, папа. Обман.

      Брендан сощурился, пытаясь осмыслить слова Кэла. Затем, как будто его внезапно осенило, произнес:

      – Я хочу умереть, Кэл.

      – Нет, папа.

      – Да, хочу. Правда, хочу. Я не хочу больше страдать.

      – Тебе просто грустно, – негромко сказал Кэл. – Это пройдет.

      – А я не хочу, чтобы проходило, – ответил Брендан. – Не сейчас. Я хочу заснуть и забыть, что когда-то жил.

      Кэл потянулся к отцу и обнял за шею. Сначала Брендан сопротивлялся – он никогда не любил проявления чувств. Но затем рыдания снова начали душить его, и он обхватил сына худыми руками. Они крепко обнялись.

      – Прости меня, Кэл, – пробормотал Брендан сквозь слезы. – Можешь ли ты меня простить?

      – Тише, папа. Не говори ерунды.

      – Я подвел тебя. Я никогда не говорил… никогда не говорил о том, что чувствую. И ей тоже. Никогда не говорил ей… как сильно… никогда не говорил ей, как сильно ее люблю.

      – Она знала, папа, – заверил Кэл. Теперь слезы застилали глаза и ему. – Поверь мне, она знала.

      Они еще некоторое время держали друг друга в объятиях. Утешения это не приносило, но Кэл ощущал в себе жар гнева и знал, что слезы скоро высохнут. Здесь побывал Торговец со своим пиджаком, полным обманов. В складках его пиджака Брендану привиделось письмо из рая, и иллюзия длилась ровно столько, сколько Шедуэллу требовалось. Теперь Брендан не нужен – ковер нашелся. Магия больше не действует. Слова испарились, а за ними и бумага, все вернулось в неведомые пространства между желаемым и осуществленным.

      – Я приготовлю чай, па, – сказал Кэл.

      Именно так в подобных обстоятельствах поступала мать. Кипятила свежую воду, согревала чайник и отмеривала ложечкой заварку. Защищалась от хаоса домашним порядком, надеясь получить небольшую передышку в этой юдоли слез.

      VI

      Под крепчающим ветром

1

      Выйдя обратно в прихожую, Кэл вспомнил о Нимроде.

      Задняя дверь была приоткрыта, и ребенок отправился исследовать заросший сад, где все кусты были выше его. Кэл подошел к двери, чтобы позвать его, но Нимрод был занят: мочился на вьющуюся розу сорта «Суит Уильям». Кэл не стал ему мешать. В нынешнем положении самое лучшее, на что мог рассчитывать Нимрод, – как следует помочиться.

      Когда Кэл ставил на огонь чайник, прогрохотал борнмутский поезд (через Ранкорн, Оксфорд, Рединг и Саутгемптон). Секундой позже в дверях появился Нимрод.

      – Господи, – сказал он, – как вы здесь спите?

      – Дело привычки, – ответил Кэл. – И говори потише. Мой отец тебя услышит.

      – Как там с выпивкой?

      – Придется пока подождать.

      – Я зареву, – пригрозил Нимрод.

      – Давай, реви.

      Поскольку блеф не подействовал, Нимрод пожал плечами и решил продолжить осмотр сада.

      – А я могу полюбить этот мир, – объявил он, снова выйдя на солнечный