Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс. Михаил Корабельников

помещенной в этой книге, вообще исключен весь процитированный выше текст: «Вас вызывает товарищ Сталин…», и т. д. И сделано это было, скорее всего, по приказу товарища Суслова – главного партийного идеолога страны Советов. Его можно понять: культ личности, то да се. Лучше вообще не вспоминать усопших.

      Вот как пишутся у нас поэмы о Великом – сплошное коллективное творчество. Напрасно наши поэты рассчитывают на бессмертие своих творений. Их сочинения, если только это не о мотыльках и кузнечиках, превращаются у нас в продукт идеологического базара. Потомкам они достаются в усеченном и подправленном виде, а оригинал уходит в могилу вместе с его автором. Точно так же трактуются и исторические события: то, что нам преподносят официально под видом Истории, это в значительной мере – плоды коллективного мифотворчества, выражающего чаяния действующей ныне власти. Как известно: «История – это политика, обращенная в прошлое». Интересно, а по каким литературным источникам изучают сегодня поэта Маяковского в школьных программах? Или забыли давно? Ведь революции нынче не в моде. Никакие революции, и даже за разговоры о них могут привлечь как за «экстремизм». Но пошли дальше. Вот как описывает поэт штурм Зимнего дворца:

      «– Долой! На приступ! Вперед! На приступ!

      Ворвались. На ковры! Под раззолоченный кров!

      Каждой лестницы каждый выступ

      Брали, перешагивая через юнкеров,

      Как будто водою комнаты полня,

      Текли, сливаясь над каждой потерей,

      И схватки вспыхивали жарче полдня

      За каждым диваном, у каждой портьеры».

      Чтобы придать делу больше драматизма, поэт Маяковский все несколько преувеличил. Сам он придумал или посоветовали товарищи? Однако по дошедшим до нас сведениям, «Зимний» был сдан почти без сопротивления и жертв: всего несколько человек убитыми, да несколько дам из женского батальона изнасилованы участниками штурма, – или примазавшимися к ним уголовниками. Хочется верить, что последнее произошло исключительно из гуманных соображений – с тем, чтобы не губить посредством пули или штыка их молодые тела и оставить для продолжения рода, а возможно – и для написания мемуаров о взятии Зимнего Дворца.

      А вот и кульминация событий, самый их драматический момент – арест Временного правительства:

      «…И в эту тишину раскатившийся всласть

      Бас, окрепший над реями рея:

      «Которые тут временные? Слазь!

      Кончилось ваше время».

      И один из ворвавшихся, пенснишко тронув,

      Объявил, как об чем-то простом и несложном:

      «Я, председатель реввоенкомитета Антонов,

      Временное правительство объявляю низложенным».

      А вот и конец представления, знаменующий смену эпох:

      «До рассвета осталось не больше аршина —

      Руки лучей с востока взмолены.

      Товарищ Подвойский сел в машину,

      Сказал устало: «кончено… в Смольный».

      Умолк пулемет, угодил толков,

      Умолкнул