Ах, женщины! Одно платье – и целая новая жизнь!. Наталья Купа

этот танец Ложки. Пусть новый год начнется танцем!

      Сказка о том, как Дуб влюбился

      – Тсс! Тише вы, тише! Ишь, как сороки, разболтались! – Дуб погрозил молоденьким березкам указательным пальцем, которым ему служил старенький и уже без листьев сучок.

      Но девчонки еще громче рассмеялись и, склонив друг к дружке головы, о чем-то таинственно зашептались.

      – Нет, вы только посмотрите! Я им говорю, а они совсем меня не слушают, – обиженно тряхнул головой старик Дуб. Темно-зеленые листья-волоски на минуту всполошились, зашелестели и снова неподвижно повисли под тяжестью своих лет.

      – Вот так всегда, – вздохнул Дуб. – Молодым все внимание, а мне, старому, хоть бы один случайный взгляд достался…

      – О чем это он? – громко спросила самая юная березка Тося. Стоявшие рядом сестры залились смехом.

      – Точно, она же новенькая и совсем ничего не знает!

      – Надо ей рассказать!

      – Ага, старик наш Дуб совсем того…

      – В его-то возрасте! Недаром говорят: седина в бороду, бес в ребро.

      – Да что ж такое-то? Объясните толком! – звонким голосом перекрикнула всех Тося.

      – Да влюбился старик наш, влюбился… – ответила ей не очень молодая осина Сильва.

      – И что с того? – качнула плечами Тоська. – Я бы тоже влюбилась! В какого-нибудь красавца ясеня или вообще… В кипариса!

      Тося зажмурилась, закачалась из стороны в сторону и даже стала легонько тонкими пальчиками-веточками выстукивать в воздухе какую-то мелодию.

      – Ой, где мы, а где кипарис? – съязвила соседка слева Рябина. Она была толстая, в веснушках и с ужасно задиристым характером.

      – Так Дуб же не в сестру нашу влюбился, а в человека! – уточнила Сильва.

      – В человека? – Тоська даже рот раскрыла от удивления.

      – Да, в девушку во-о-он из того подъезда, – осина показала на ближайший к Дубу дом.

      – Она в это время обычно выходит на работу. Вот старик и волнуется! – снова, хихикая, загомонили березки.

      Просигналил домофон, и из подъезда, к которому были прикованы десятки зеленых глаз, вышла молоденькая девушка. Впрочем, слово «вышла» – это не про нее. Она… проявилась! Грациозно выплыла из материального строения и нематериально растворилась в бушующей красоте весеннего утра.

      Все, к чему она прикасалась своим удивленным и восхищенным взглядом, расцветало и наполнялось живительной силой.

      А когда взгляд достиг и Тосиной макушки, та вдруг почувствовала невероятную сладость и распушила, растрепала листочки, подставляя их ласковому прикосновению исходившего от девушки восхищения.

      Раздался щелчок. Тося вздрогнула и с недоумением уставилась на странную черную коробку.

      – Что это было?

      – Да это фотоаппарат, не бойся! – буднично махнула рукой осина. – Она им все снимает. Ну, собирает в этот ящик моменты жизни.

      «Она волшебница!» – восхитилась молча Тося, а вслух обратилась к сестрам:

      – А