Вороний Яр. Дмитрий Дроздов

возможности деньги те кредиторам вернуть. Прибыл на станцию из города Новосибирска для обретения личной безопасности от посягательств вышеуказанных кредиторов, а также с целью трудоустройства, которое могло бы обеспечить ему скорейшее обладание необходимой для возмещения долга денежной суммы. Верно изложено?

      Дед Мороз, слегка склонив голову на бок, пристально смотрел на собеседника.

      “Информированный, однако, дедок. Проводник, видать, сообщил. Хотя фамилию то свою я ему не называл”, – подумал Родион, а вслух сказал:

      – Истинно верно, дедушка. Искренне удивлён вашей осведомлённостью. Вам бы в органах дознания работать.

      – Да что там органы, – усмехнулся Дед Мороз, – Выше бери. Мне по роду работы много чего знать положено.

      – А как мне к вам обращаться?

      – Дядя Ваня я, – ответил Дед Мороз, – Так и обращайся.

      Он придвинулся к столу, снял рукавицы и положил их на газету, на которой Родион прочитал название: “ПРАВДА”.

      “Старой закалки начальник, прессу-то оппозиционную жалует. Поди, ещё при Сталине в рядах ВКП(б) заправлял, а то и в НКВД. Тёртый, видать, калач.

      – Ну да ладно, о деле чуть погодя, – продолжил дядя Ваня, оглядывая теснившиеся на столе посудины с салатами и потирая руки. – Устал, небось, с дороги-то, проголодался?

      – Да как вам сказать? Вообще-то проводник в дороге с едой не обижал, но от вашего изобилия грех отказаться.

      – Ну, вот и славно! Давай-ка старый год проводим!

      Он вытащил откуда-то из-под стола гранёные стограммовые стаканы, наполнил их до краёв прозрачной, как слеза, жидкостью из запотевшей бутыли, один поставил на край стола перед Родионом. В воздухе повис терпкий аромат ядрёной деревенской самогонки. Родион придвинулся к столу. Перед ним оказалось чистое блюдо, вилка, нож и ложка.

      – Накладывай, не стесняйся, – предложил дядя Ваня

      Родион загрузил блюдо салатами, положил рядом крупный ломоть серого хлеба, поднял стопку.

      – Ну, мой юный друг, за что выпьем?

      Родион слегка пожал плечами, скользнул взглядом по газете и предложил:

      – А давайте за скорейший крах мирового империализма.

      – Хм, хороший тост, – оценил дядя Ваня, подняв вверх указательный палец левой руки, – Серьёзный тост. Дельный.

      Правой рукой он поднёс стопку к губам, вылил её куда-то в дебри белой бороды и с удовольствием крякнул. Выпил и Родион, однако напиток оказался настолько термоядерным, что он одолел только половину, поставил недопитое на стол и стал форсированно занюхивать хлебом. Дядя Ваня рассмеялся:

      – Ты закусывай, закусывай. Это с непривычки. Оно со всеми так с первого разу бывает. Дома-то, поди, одной «Столичной» праздники отмечал?

      – Да нет, пивал и покрепче «Столичной». Но ваш горлодёр – дело особое, – ответил Родион, набивая рот салатами.

      – Знатный самогон, что говорить. Мотька, буфетчица, гонит. Она у меня на счёт этого молодец! – похвалил дядя Ваня,