Ты моя, а ты мой. Татьяна Оболенская

ответила Алиса.

      Егор отпустил лицо Алисы из захвата и привалился к входной двери.

      – Ты знаешь, когда-то я был очень рад, что у меня появилась такая замечательная, младшая сестра. А сейчас, – прищурился он, – я рад, что ты мне все-таки не родная сестра, что нас не связывают кровные узы.

      – Почему? – прошептала Алиса, не веря своему счастью.

      – Потому, – Егор провел рукой по ее щеке, – догадайся с трех раз, маленький Лисенок.

      Резкий рингтон на телефоне заставил их вздрогнуть.

      – Алиса, – голос подруги Кати дрожит, – Анжелику убили. Мы все сейчас даем показания. Тебе тоже нужно приехать. Где ты?

      – Дома. – прохрипела Алиса.

      – А твой Егор?

      – Он со мной, – Алиса перевела взгляд на Егора.

      – Он тоже должен приехать, о нем спрашивал следователь.

      Егор недоуменно смотрел на Алису.

      – Что случилось? Кто звонил?

      – Анжелику убили, – с ужасом прошептала Алиса.

      Сорок минут Алиса сидела перед следователем, который задавал ей одни и те же вопросы, но под разным ракурсом. Следователь был молодой, примерно возраста Егора, с серыми, проницательными глазами, которыми казалось, видит всех насквозь.

      – Так что, Алиса Дмитриевна, – он, прищурившись с любопытством рассматривал Алису, – значит, вы утверждаете, что Егор Анатольевич Третьяков все время был с вами, с двадцати двух часов по московскому времени.

      – Да, – кивнула Алиса.

      – Третьяков ваш родственник, брат? – серые глаза внимательно сканировали Алису.

      Алиса сглотнула.

      – Егор сын друзей моих родителей. Я воспитываюсь в их семье с пяти лет. Мои родители погибли. Автокатастрофа.

      Следователь помолчал.

      – У вас отношения? – неожиданно спросил он.

      – Да! – резкий ответ. – И мы были вместе все время, с тех пор, как уехали.

      Следователь усмехнулся.

      – Значит, отношения? А не рано ли? Кажется, вам еще нет восемнадцати лет. Я ведь не ошибаюсь, Алиса Дмитриевна?

      – Мне кажется, это вас не касается, – вспыхнула Алиса.

      – Ну да, ну да, – скрывая улыбку, проговорил следователь, – конечно же, не касается. Но мне почему-то кажется, что вы мне врете. Вашего, так называемого брата, видели на балконе ресторана, где он целовался с погибшей.

      – Ну и что? – с вызовом проговорила Алиса.

      – А то, девочка, – глаза следователя заволокло льдом. – Если бы у вас с Третьяковым были отношения, он бы не стал открыто целоваться с другой на вашем же «празднике жизни», если, конечно, он не последний отморозок!

      Алиса нахмурилась и замолчала.

      – Что примолкла? – зло спросил следователь. – Сказать нечего?

      – Нечего! – полоснула по нему взглядом Алиса. – Я вам сказала правду. Я видела, как Егор целовался с Анжеликой, и захотела уехать домой. Егор решил меня отвезти. Я отказывалась, потому, что разозлилась на него. Но он настоял. А когда мы приехали, поднялся ко мне. И мы, – Алиса