Умница Эллиот. Алина Андреевна Лугина

минут сержант матерился так, что будь у пальмы руки, она бы забила его за это кокосами. А я просто сидел и выслушивал, пока в какой-то момент меня не стало распирать. И распирало меня так сильно, что держаться дольше я просто не мог и выпустил тьму газов прямо в лицо Ахерну. Ну, и тут такое началось! Сержант начал задыхаться и зажимая нос руками, приказывал, чтоб я немедленно выпустил его подышать свежим воздухом. А в бочке два на метр, да еще и на такой высоте, это было ух как трудно провернуть. Тем не менее, сержанту удалось таки глотнуть воздуху, а после он прописал мне хорошего подзатыля.

      – Ты грязная скотина, Тостер! Мало я натерпелся за эти сутки, так еще и ты подсираешь! Если б я не боялся грохнуться с пальмы, я б тебе зад только так начистил, болван!

      В общем, оставшуюся часть времени мы сидели в полном молчании, пока, наконец, откуда-то снизу не раздались крики. По всей видимости, вопил Соленто.

      – Эй, кто наверху?! – орет он.

      Ахерн возвел руки к нему (насколько это возможно было сделать в бочке) и воздал хвалу небесам.

      – Как же я рад осознать, что не закончу свой век в десяти метрах над землей, с болваном вроде тебя! Срочно подай голос, пока мои надежды не пошли коту под хвост!

      – Здесь Ахерн и Тостер! – крикнул я.

      А Соленто внизу аж присвистнул.

      – И как же вас сюда занесло, ребята. Что мне делать, сержант?!

      Ахерн только глаза закатил, он всегда принимал такое выражение лица, когда отвечал на тупые вопросы Соленто, в частности.

      – Самое лучшее, что остается, это залезть тебе к нам наверх и закончить свой век вместе с нами, по солдатски и с честью, дубина! – орет он.

      – Я не расслышал, сержант! Вы просите меня вскарабкаться на дерево? А бочка от этого не упадет?!

      От греха подальше я кричу Соленто, что сержант пошутил. А не то, с таким раскладом, от нас всех мокрого места не останется, и вместо двух трупов, будет уже три.

      И тут вдруг я заприметил какой-то отряд, петляющий между пальмовыми зарослями, и держащих курс как раз к нашей пальме. Я доложил это сержанту.

      – Отлично! – обрадовался Ахерн.– Тостер, ты можешь поднапрячь зрение и разглядеть нашивку на форме?

      Я последовал приказу сержанта, но ни черта не разглядел.

      – Ладно, скажи Соленто спрятаться и проследить. Если это наши, мы спасены!

      Я передал Соленто слова сержанта и тот сказал, что засел за кусты папоротника. Ладно, сидим мы, ждем, и вот уже слышны неподалеку голоса. Сержант спрашивает Соленто, что за отряд он видит.

      – Ни черта я не вижу, у меня запор, сержант! – скрипит откуда-то с кустов Соленто.

      – Какого черта, Соленто, так ты приказ исполняешь?! Я просил тебя об услуге, а ты засел испражняться, боже упаси, вокруг меня одни засранцы, мать их!

      – Ничего не поделаешь, сержант! Хуже солдат противника только неисправный желудок! – бормочет тот снизу.

      Короче,