Пятый этаж. Виктория Исаева

показывал блестящие результаты и мгновенно становился лидером и всеобщим любимчиком. Он быстро бегал, он очень прилично играл в футбол, легко схватывал иностранные языки, талантливо играл в шахматы, ловко управлялся с математикой и интересовался историей.

      Роберт строил на его счет огромные планы, но что-то пошло не так…

      Лет в 12 Фил начал бунтовать. Прогуливать школу, бросать кружки, тусоваться в сомнительных компаниях. В ответ на попытки вразумить его он отвечал, что не собирается тратить свою единственную жизнь на «весь этот бред». Бредом ему, похоже, казалось все, кроме его дебильноватых дружков, компьютерных игр и курения сигарет в рощице на берегу реки.

      Маргарита, вооружившись томами психологических книг и поистине ангельским терпением, утверждала, что это просто период, подростковый максимализм, сепарация от родителей. Что нужно постараться принять его таким, какой он есть, и с пониманием отнестись к его выходкам, и очень скоро он придет в себя и возьмется за ум.

      Но его бунт продолжался, а протест прогрессировал! Компьютерные игры плавно сменились азартными, к сигаретам незаметно добавился алкоголь, а с 16 лет и легкие наркотики. («Легкими» их мысленно называл Роберт, чтобы успокоить себя и убедить в том, что он не полностью провалился как отец.)

      К двадцати годам Фил окончательно вышел из-под контроля. Он вылетел из трех университетов, куда Роберт всеми правдами и неправдами запихнул его на реабилитацию. Попробовав работать и быстро бросив это бесперспективное занятие, Фил жил с родителями. Хотя мог сутками пропадать у своих дружков и бесчисленных подружек.

      Роберт старался его воспитать, но каждая новая попытка приносила все более и более плачевный результат.

      Когда Фила устроили работать торговым представителем в алкогольную компанию, он в первый же месяц спер (а по его версии, одолжил в счет будущей зарплаты) выручку от клиентов и ушел в жестокий загул. Роберт, разумеется, закрывал его долг, чтобы служба безопасности не заводила на него дело.

      Когда Фила попытались выгнать из дома, он быстро нашел влюбленную девушку, готовую его приютить и обогреть. Роберт почти не удивился, когда узнал, что девушка оказалась кавказских кровей, и очень скоро серьезно настроенные родственники заявились к Роберту на порог с требованиями женить/платить / наказать блудного сына.

      В общем, к 21 году Роберт сдался. Он признался себе, что сын всегда будет бельмом на его глазу. И махнул на него рукой, терпя присутствие Фила в своем доме. Стыдясь его, ненавидя его каждый раз, когда он попадал в очередную передрягу, виня себя и злясь на жену, которая продолжала его слепо любить и оправдывать.

      Фил порыскал в холодильнике в поиске пива, но, видимо, из уважения к матери, которая одарила его светящейся улыбкой (улыбкой, которую она никогда не дарила Роберту), Фил ограничился апельсиновым соком, который налил себе в бокал со льдом и ушел пить на террасу.

      Маргарита села напротив Роберта с чашкой кофе.

      – Ты занят? – спросила она, подпирая щеку рукой.

      – Да нет… А что?

      – Может,