Общежитие господина А.. Анастасия Клепиковская

лет.

      – Как это вас так угораздило? – с добродушной улыбкой произнес мужчина.

      – Фуф, уже подумал, что все, не выберемся, – обрадовался Гена и протянул ему руку, – В машине детишки мои.

      – Мда… занесло вас. Погода вон какая, – он махнул рукой в сторону своей машины и оттуда вышел коренастый мужчина, – Михалыч, тут трос нужен!

      – Едрить как вас! – хрипло произнес Михалыч, перебегая дорогу.

      Мужчины быстро сорганизовались и спустя всего минут десять удалось вытянуть машину из кювета.

      Гена стоял обменивался благодарностью с мужчинами, пока Катя не вышла из машины и не стала орать, чтобы они быстрее продолжили свой путь. Он вернулся в машину и молча сел.

      – Вот стоит там трындит! Мы уже все устали и хотим быстрее приехать. Только ты мог превратить часовую поездку в чуть ли не смертельное приключение, – сложа руки на груди произнесла Катя.

      Гена промолчал, так как он ее даже не особо слушал. Он был в хорошем настроении и на легком адреналине от всех произошедших событий.

      «Ты не испортишь мне настроение, курица».

      Спустя минут пятнадцать они, наконец-то, доехали до Катиных родителей.

      Из-за ворот выглядывала двухскатная крыша небольшого дома, построенного относительно недавно. На нем еще не было облицовки и только-только вставили пластиковые окна. Окружал участок старенький деревянный забор. Металлические серые ворота и калитку любительски разукрасила Катина мать цветочными узорами и петухами.

      Гена еще толком не успел заглушить двигатель, как Катя вышла из машины все также со сложенными руками на своем бочкообразном теле и пошла в дом.

      – Хоть бы детей забрала, – произнес Гена себе под нос, – Давайте, ребятки, просыпайтесь, – стал он будить их.

      Старший проснулся, а младшего он взял на руки, и они направились в дом. Они вошли в тамбур и на них из комнаты вылетела невысокая круглая женщина.

      – Ой, мои хорошие! Да что же это такое-то! – театрально вопила она, хватаясь за сердце, – Чуть не угробил всех! Ой, сердце!

      Гена стоя с ребенком на руках и смотря на нее из-под тяжелого лба, ждал, когда этот концерт закончится.

      «Актриса долбанная, хоть бы ребенка взяла. Страдает она тут».

      Она продолжала:

      – Бедная моя Катенька! Как же ей не повезло с тобой! Ой, сердце!

      – Антонина Николаевна, вы, может, заберете Коленьку. Покормить бы его надо, – сдерживая себя из последних сил, холодно сказал Гена.

      Но она будто бы не слышала его и продолжала, хватаясь за сердце, говорить, как Гена чуть всех не убил.

      Из комнаты, шаркая ногами, вышел невысокий пузатый мужчина на тоненьких ножках.

      – Мы с тобой еще поговорим, – погрозил он Гене пальцем, и повернулся к Коле, который только разделся и тихонько испуганными глазами смотрел на деда, – Что боец? Как дела? Пойдем накормлю.

      Антонина Николаевна сидела на лавочке в тамбуре и махала на себя газеткой. К этому моменту проснулся и младший, Ваня. Гена посадил его на лавку и сам стал раздеваться.

      – Сынок,