Шлюха. Olga Sunchali

тигровую шубку, оранжевую с черными полосками.

      – Ты мой тигрёночек? Скажи арррр!

      – Арррр! – я засмеялась – Аррр! Аррррррр!!!

      – Мой маленький тигрёночек! – мама обнимает меня и смеется.

      Всю зиму очень много снега. Высокие сугробы иногда заметают дом так, что невозможно открыть дверь. Нерастаявшие куски снега лежат даже в мае. Мы с Ниной валяемся в снегу и катаемся на санках. Но большую часть времени стоят очень морозные дни и меня не выпускают из дома. На маленьких окошках замерзают красивые узоры, а я сижу у окошка, смотрю на эти ледяные узоры и рисую выдуманные истории цветными карандашами: кошки летят на воздушных шариках, кошачье семейство живет в причудливом замке с крыльями. Нина иногда приходит к нам в гости, смотрит мои рисунки. Я тоже к ним в гости хожу.

      Ниночкина мама молодая цыганка. Она поет, а Нинин папа играет на гармошке. Веселые у неё родители. А когда цыганка танцует на улице перед домом, вся деревня собирается посмотреть на этот концерт. Люди садятся на обочину дороги, смеются и аплодируют. Однажды моя мама спросила Нину:

      – Твой папа пьет?

      – Когда пьяный пьет. Когда не пьяный не пьет.

      Вся деревня еще долго смеялась над этой фразой. Ниночка веселая, как и её молодая мама.

      Когда мне исполнилось четыре, я научилась читать и писать. А в пять лет мама научила меня писать на английском. Я начала записывать свои выдуманные истории, хоть и с ошибками. Писала письма в Америку, своей тете, маминой сестре. В ответ они присылали кучу фотографий и открыток: небоскрёбы, большие мосты, ночной Нью-Йорк. Рисую эти башни, режу бумагу и строю домики. Взяла сигареты из магазина и сделала из них белые колонны.

      Папа ветеринарный врач, а еще геолог по первому образованию. На полках возле папиной кровати много книг, я лазаю на стол, чтобы их достать. Там есть книги с цветными картинками, изображениями животных в разрезе и еще разные книги с непонятными чертежами. Однажды я упала с того стола. Каждый раз, когда мама ругается с папой, напоминает ему:

      – Ты тут лежал, и не видел, что она упала и орет! Я приехала, а у нее ключица сломана! Как можно спать, когда ребенок так орет?!

      Однажды я взяла простыни и вырезала из них два круга: большой и поменьше. Получилось платье белое, балахон такой. Бегу в нем по деревне, а потом вдруг дождь и я прячусь в гараже, катаюсь на качелях, смотрю на дождь за воротами. Мама нашла меня, схватила за руку и потащила в дом.

      – Где ты шляешься, зараза такая!!! Вся мокрая! Ты заболеешь, а мне потом лечить тебя, мучиться!

      После этого все ножницы спрятали от меня. Платьев у меня много, переодеваюсь несколько раз в день. Однажды подумала: «это платье одевала, это тоже, что бы еще такое придумать… ммм… голой еще не выходила!». И бегу на улицу без одежды, такая, королева эпатажа.

      – Голой нельзя ходить! – кричат бабушки на скамейке – Иди домой оденься!

      Мама меня поймала, отшлепала по мягкому месту и потащила в дом, крича на всю деревню:

      – Ах ты тварь такая!!! Сука безмозглая!!! Вся в своего отца! Тоже