Клятвы мертвых птиц. Елена Кондрацкая

Судя по распахнутой настежь двери, к её собственному. Василиса стиснула рукоять меча. Если Гвардия разрушена, царь и царевич мертвы, то, возможно, они втроём единственные, кто сможет остановить чернокнижников, уничтожить Теней и освободить Вольское Царство. На одной чаше весов судьба всего государства, на другой – жизнь одной-единственной женщины, которая страдает на их глазах прямо сейчас. Спасать её глупо, очень глупо. Василиса же не сможет защитить каждую женщину, каждого ребёнка, что мучаются сейчас в лапах чернокнижников. Но может попытаться спасти их всех разом. Она должна это сделать, чтобы не дать исполниться предсказанию, чтобы не оказаться посреди поля, полного мертвецов, не увидеть стеклянные глаза Атли и насаженного на копьё Кирши. Она должна отступить сейчас, чтобы спасти их всех.

      – Кто-нибудь! Пожалуйста! – вскрикнула женщина и голос её сорвался.

      – Идём за ней! – Василиса выхватила меч.

      – Что здесь происходит?! – На улице появилась высокая девушка в чёрном тулупе. Русая коса с проседью лежала на плече.

      Чернокнижники остановились.

      – Вера, ты чего тут делаешь? – спросил мужик в кожухе и выпустил зажатые в кулаке волосы.

      – Это чем вы тут занимаетесь? – Вера говорила резко, в голосе слышались с трудом скрываемые нотки гнева.

      – Мы это… – стушевался тот, что с поросёнком, – ты ж велела ужин раздобыть.

      – Это, по-вашему, ужин? – Она кивнула на труп на дороге, а потом перевела взгляд на рыдающую женщину. – Или, может быть, это?

      – Он пытался отнять у нас порося!

      В три огромных шага Вера настигла чернокнижника в кожухе и схватила за ворот, глядя сверху вниз.

      – Я сказала платить за еду и никого не трогать! Мы пришли отвоёвывать свободу, а не… Ты что, пьян?!

      – Да мы нашли брагу и совсем чуть-чуть…

      – Животные. – Вера отшвырнула от себя мужчину и сплюнула. – Когда мою деревню вырезали Соколы, я насмотрелась на такой сброд, как вы. Уподобляетесь чудовищам, так чем вы лучше них? Вон пошли с глаз моих.

      – Прости, Вера…

      – Пошли вон!

      Чернокнижники испуганно подобрались и бросились наутёк. Вера ссутулилась, потёрла лоб и повернулась к дрожащей на земле женщине, которая смотрела на неё во все глаза.

      – Твой муж? – неопределённо мотнула головой Вера.

      Женщина закивала, вытирая слёзы.

      Вера отстегнула от пояса тяжёлый кошель и бросила к её ногам.

      – Вот. За поросёнка. И за мужа… прости, если сможешь, – сказала она и, развернувшись на каблуках, пошла прочь.

      Василису всё ещё потряхивало, когда они, оставшись незамеченными, покинули деревню и вышли наконец к реке, которая – на их счастье – ещё бодро лилась между заснеженных берегов. Василису беспокоила не столько ужасная сцена, что разыгралась у неё на глазах, сколько странные речи чернокнижников, которые донёс до её ушей ветер.

      «Вы полвека уничтожали нас…»

      «…Они вырезают нас как скот, хотя мы ни в чем не виноваты…»

      «Когда мою деревню вырезали Соколы, я насмотрелась на такой сброд,